Наталья ГРЕБЕНЮКОВА

«И жизнь, и крест, и вера, и любовь!»

Судьба и творчество поэта Восточной ветви эмиграции Л. В. Гроссе

Многие десятилетия тема русской эмиграции, в том числе ее Восточной ветви, для исследователей и широкого круга читателей была недоступна. Русский Китай с 1910-х, и особенно с 1920 по 1945 год, был явлением сложным: наряду с кафе-шантанами (они обязательно упоминались в советской критике Харбина — с их пестрой публикой, наркоманами и русскими фашистами), русские центры в Китае были средоточием науки, культуры и духовности.
Большинство бывших эмигрантов окончило земной путь, не оставив воспоминаний о пережитом. Их архивы погибли либо в Китае, либо при аресте их владельцев в СССР. Сведения об этих деятелях культуры мы собираем из разных источников, складывая мозаичную картину прошлого. В очередной раз переживая судьбу эмигранта, о котором пишешь, неизбежно достраиваешь события... Наш долг — донести правду о тех деятелях русской культуры в Китае, кто навсегда безмолвен. Любой факт в поиске имеет ценность.
Лев Викторович Гроссе... Сын немецкого барона Виктора Федоровича Гроссе, блестящего русского академического дипломата старой России, генерального консула Российской империи, который был, по словам Ю. В. Крузенштерн-Петерец, «как бы последней нитью от этой империи к нам, изгнанникам».
В. Ф. Гроссе, окончив Восточный факультет Санкт-Петербургского университета в 1892 году, выехал в Китай, где с 1896 года работал в российском консульстве: сначала секретарем в Тяньцзине (1896–1898), затем вице-консулом в Чифу (1900–1902), секретарем в Янкгоу (1903–1905), Генеральным консулом в Шанхае (1911–1924), Помощником (китайского) комиссара по русским делам. В Чифу В. Ф. Гроссе познакомился с Эллой Павловной, дочерью лейб-медика Её Императорского Величества Императрицы Марии Федоровны П. П. Ливена, воспитанной в Петербурге, и женился на ней. С 1927 года и до конца жизни В. Ф. Гроссе был председателем организованного им Эмигрантского комитета. Современники вспоминали, что «в частной жизни Гроссе был приятным, остроумным собеседником». Виктор Федорович ушел из жизни от инфаркта осенью 1931 года.
Э. П. Гроссе была председательницей Русского Просветительского и Русского благотворительного обществ в Шанхае, а в годы Второй мировой войны возглавляла русскую секцию Международной ассоциации помощи пострадавшим на войне (International War Reliev Association).
У Виктора Федоровича и Эллы Павловны Гроссе была дочь (старшая) и двое сыновей — Лев и Аристид, оба яркие личности: Лев был философом и поэтом, Аристид преуспел в естественных науках. Лев Викторович Гроссе родился 15 июня 1906 года в Иокогаме, где Виктор Федорович служил Генеральным Консулом с 1906 по 1908 год. Говорили, что Лев Викторович «унаследовал многие таланты своего сиятельного отца». За год до его смерти поэт издал книгу «Я, Вы и Он. Поэма: Роман из жизни шанхайских эмигрантов» (1930), посвященную отцу. В рецензии на эту книгу отмечалось: «Талантливость — в зоркости отдельных образов, в их убедительности и ясности... Льва Гроссе мы бы назвали учеником русских классиков... Поэзия Гроссе — не случайная подражательность, но попытка возродить звучную напряженность русской классической лиры».
Л. В. Гроссе окончил Харбинскую русскую частную гимназию Я. А. Дризуля, открытую в 1911 году, при которой были реальное и коммерческое отделения, три приготовительных и семь основных классов. Я. А. Дризуль был помощником настоятеля первого лютеранского храма в Маньчжурии военного пастора Ф. Шмидхеля.
Выпускникам гимназии предоставлялась возможность поступать в университет без вступительных экзаменов. Особое внимание в гимназии уделялось изучению английского и восточных (китайского и японского) языков. Лев Гроссе превосходно знал английский, немецкий, французский, китайский языки и позже, после учебы в Сорбонне и Берлинском университете, работал переводчиком. В гимназии обнаружились и творческие способности Льва Гроссе.
В 1925 году Л. В. Гроссе продолжил образование в Сорбонне — изучал бактериологию и философию. В Париже поэт лично познакомился с Н. А. Бердяевым, который жил во Франции и с 1925 до 1940 год был редактором основанного им религиозно-философского журнала «Путь», ведущего издания русской эмиграции. В течение двадцати лет Л. В. Гроссе состоял в переписке с русским философом. Руководитель частной гимназии Я. А. Дризуль и, главным образом, Н. А. Бердяев сыграли существенную роль в философских и теологических исканиях Л. В. Гроссе.
С 1925 года Лев Гроссе — сотрудник парижской монархической газеты умеренного консервативного направления «Возрождение», одной из самых влиятельных газет русской эмиграции. Издателем и инвестором газеты был промышленник, общественный деятель, меценат, доктор естественных наук и философии Гукасов (Гукасянц) Абрам Осипович (1872–1972), а главным редактором с 1925 по 1927 год — П. Б. Струве, либеральный консерватор. В работе литературного отдела газеты активно участвовал И. А. Бунин.
В Париже вышло несколько поэтических книг Гроссе: «Мысли сердца» (1925), «Новое человечество» (1925), «Вечное знание» (1927), «Сердца мирам» (1931). Две последние книги были изданы в Париже уже после возвращения Л. В. Гроссе в Китай.

В 1926 году в Шанхае отдельным изданием вышли поэмы Льва Гроссе «Видение», «Грехопадение», «Кремль», «Песня жизни», «Альфа-омега. Завет пола», в 1928 — «Пророк», в 1929 — стихи «Башня Вавилона», посвященные памяти Достоевского, в 1930 — «Крест поэта». В одной из рецензий на этот сборник написано: «Одно у Льва Гроссе сразу подкупает: удивительная легкость стиха, какая-то незаурядная прозрачность стихотворного узора...». Уже с 1929 года, когда Льву Гроссе было двадцать три года, о нем заговорили как о состоявшемся поэте. Он один из немногих русских дальневосточных поэтов, кто печатался до 1941 года в европейских и американских эмигрантских изданиях «Русские записки», «Земля Колумба». Последний альманах издавал с 1936 года в Сан-Франциско П. П. Балакшин, с ним сотрудничал А. И. Несмелов.
В Китай (в Шанхай) Л. В. Гроссе вернулся в 1927 году. Шанхай начала 1920-х годов описал в своих дневниках Николай Николаевич Матвеев-Бодрый: «Особенно интересен был состав эмиграции в Шанхае. Тут были и офицеры, упрямо не снимающие золотые погоны... Дезертиры, бежавшие от насильной мобилизации в колчаковскую армию... Попы, потерявшие приходы в России... Купцы-спекулянты, перенесшие свои методы выкачивания на чужестранную землю. Артисты, музыканты, поэты, журналисты, художники, общественные деятели».
С 1920-х годов обстановка в Шанхае стала тревожной: в 1925 году китайские коммунисты провели всеобщую забастовку, вследствие которой город остался без китайских рабочих и служащих. В. Ф. Гроссе, возглавлявший Комитет Защиты прав и интересов русских в Шанхае, привлек в город беженцев из России. В 1926 году, когда была создана «Кантонская коммуна», в Англии прошла частичная мобилизация, и в Шанхай направили танки, аэропланы, тяжелые орудия и отборные войска. Двинулись туда также американские, японские и французские войска; были предприняты меры к эвакуации иностранного населения Китая. Тысячи разбитых северян были разоружены и интернированы. В ноябре 1927 года, в день юбилея советской власти, произошли массовые беспорядки и многотысячная демонстрация эмигрантов.
Такой была обстановка в Шанхае, когда в город из Европы приехал Лев Гроссе.
Художественная жизнь в Шанхае была насыщенной. Осенью 1929 года организовано «Содружество русских работников искусства» — «Понедельник», участники которого — художники, артисты и литераторы — собирались по понедельникам. Почетным председателем Содружества был И. А. Бунин, председателем — художник М. А. Кичигин, зампредом — B. C. Валь (Присяжников). В декабре 1929 года поэт и прозаик М. В. Щербаков провел реорганизацию «Понедельника»: переделал устав и предложил выпускать литературно-художественный журнал, который и выходил с 1930 по 1934 год. В работе журнала приняли деятельное участие Вс. Н. Иванов, А. И. Несмелов, Н. А. Щеголев, М. Ц. Спургот, В. Ю. Янковская, Л. В. Гроссе. По воспоминаниям Н. А. Щеголева, Лев Гроссе был одним из учредителей журнала. В журнале звучала восточная тема, представленная, в частности, очерком М. В. Щербакова «По древним каналам» и переводами с китайского Ф. Ф. Даниленко. В журнале печаталась проза и стихи Льва Гроссе, в том числе его очерк «О смысле искусства».
Сохранились воспоминания о «Понедельнике» Ю. В. Крузенштерн-Петерец: «Зимой 1934 года состоялась встреча чураевцев с «Понедельником»... «Понедельник» к тому времени был уже организованной группой. За ним был стаж — выпуск альманаха, спектакль, поставленный в День русской культуры. И главное — бессменный лидер Михаил Щербаков, успевший издать свой сборник рассказов «Черная серия». Раз в год группа «Понедельник» устраивала большое торжественное собрание, которое, как правило, проходило в семье Янковских. Участницей таких собраний была и поэтесса Крузенштерн-Петерец: «Было очень парадно — вечерние платья, смокинги. Горела зеленая лампа... Потом читались стихи — тоже вперемежку — парижские и местные».
В разные годы Лев Гроссе работал переводчиком в иностранных фирмах, много печатался в изданиях Харбина и Шанхая («Рубеж», «Посох», «Врата», «Муза» и др.), был помощником управляющего кинематографом «Азия» и торгового дома «Чурин», пел в русских ресторанах Шанхая, работал в Шанхайском отделении ТАСС.
В Харбине в 1935 году поэт организовал религиозно-философский кружок. Харбин был одним из центров теософского учения в восточном зарубежье, еженедельно издавался журнал русского оккультного центра «Огонь».
Поиски истины, конечного смысла бытия вылились в различные формы мистицизма, снова вошел в моду оккультизм. Теософия соединяла в себе черты буддизма, других восточных учений с элементами оккультизма и неоортодоксального христианства. В Харбине существовала масонская ложа розенкрейцеров, к которой принадлежал создатель и руководитель литературного объединения «Молодая Чураевка» А. А. Ачаир и его друзья, в том числе Л. В. Гроссе.
С марта 1939 года Л. В. Гроссе редактировал и издавал в Шанхае журнал «Муза». В 1932 году в Шанхае вышло юбилейное издание стихов поэта «Мертвая смерть». Эротической теме, кроме «Альфа и омега. Завет пола», был посвящен сборник «Апокалипсис пола», вышедший в Шанхае в 1937 году. Возможно, автор переосмыслил идеи Н. А. Бердяева о том, что «в половой энергии скрыт источник творческого экстаза и гениального прозрения. Все подлинно гениальное эротично».
В 1938–1939 годах отдельным изданием вышла поэма Гроссе «Она». В Гродековском музее есть десятитомник «Литература русских эмигрантов в Китае», составленная профессором Цицикарского университета (Китай) Ли Янленом, в котором представлено и это произведение. Его, как и всю поэзию Льва Гроссе, отличает удивительная музыкальность, легкость и красота стихотворного узора:

В мгновенья золотой печали,
В пустынной тишине ночей
Твой светлый образ рисовали
Мне духи юности моей.
Ты мне являлась из тумана,
Как заколдованная лань,
Ты приносила без обмана
Свою таинственную дань...

В рецензии на поэму отмечалось: «Поэма интересна по высказанным в ней мыслям, в ней есть напряженность и убедительность. Почти лишенная элементарной личной лирики, она представляет собой картину современной жизни, отчасти картину мучающих человечество страхов за будущее и дает какой-то успокаивающий и светлый вывод: любовь была, есть и будет самым прекрасным и возвышенным из чувств и только она может спасти людей от озверения и полного уничтожения».
Л. В. Гроссе был нездоров и лечился в Корее в имении Янковских, которые содержали в течение двадцати лет некий «санаторий» в Лукоморье и в Новине. (Любопытно, что слово «новина» по-старопольски означает «короткий меч», изображение которого находилось в центре фамильного герба Янковских). Вот описание курорта в Новине: «За общим обеденным столом у Янковских собирается свыше ста человек. Купанье в кристально чистых струях Омпо, прогулки в горы и в другие волшебно красивые места, теннис, волейбол, а теперь и охота, — все это целиком заполняет время дачников. Даже в дождливые дни «Новину» не сравнить с другими курортами. Если же прибавить, что жизнь в «Новине» много дешевле, чем на курортах Дайрена, Циндао, Нейтахо и др., а природа несравненно богаче, то все растущий успех «Новины» станет вполне понятным».
В 1930-х годах в журнале «Рубеж» публиковались стихи Льва Гроссе, многие из которых посвящены вере в Бога (в семье Л. В. Гроссе все были лютеранами). Эта философски осмысленная тема звучит в его стихотворениях «Два храма», «Евангелие», «Георгий Победоносец», «Господь», «Путь».
Я — человек, я — царь, я создан Богом,
Я ведаю, что жизнь в руках Его,
И голос мой, в своем порыве строгом,
Без вышних сил не значит ничего...
(«Путь»).

В стихах Льва Гроссе отражено глубокое философское переживание, его поэтические фразы отточены, в построении двухсложных концовок кроется природная русская мягкость, как в наших народных песнях:

Благовест об Архангеле я
Складываю на лире...
Если не дар Евангелия,
Как бы я выжил в мире?
(«Евангелие», посвященное А. И. Несмелову).

У поэта весьма тонкий слух, он любит чистый дактиль и амфибрахий, хорей, ямб (иногда с пиррихием) или хорей с трибрахием («Евангелие»); иногда в одной стихотворной строке сочетается анапест с ямбом («Язычница»), дактиль с хореем («Георгий Победоносец»). Это сочетание придает стихам особое очарование. Лев Гроссе чувствует артикулярные и акустические свойства звука, у него все служит смыслу: звукопись его стиха не нарочитая, а естественная, в пушкинской традиции, которая для всех поэтов остается образцом фонетической стилистики.

Волей нездешних весен,
Льющихся с горних нив,
Вечно победоносен
Огненный твой призыв! (...)
Снова ты призван змея
Истиной побороть —
Вера твоя, Россия,
Сила твоя, Господь!
(«Георгий Победоносец»).

Лев Гроссе понимает структуру языкового строя, синтаксис его стихотворной речи выразителен. Кроме темы веры в Бога, поэт обращается к теме Родины, России, которую никогда не видел:

Великая, к тебе все вновь и вновь
Мечты моей невольное стремленье,
Тебе одной души моей моленье,
И жизнь, и крест, и вера, и любовь!

Л. В. Гроссе была нужна русская, родная речевая стихия, он не смог бы жить и заниматься творчеством где-нибудь в Европе, США или Австралии, поэтому он так стремился на Родину. В 1941 году в Шанхае вышел сборник стихов, посвященный Великой Отечественной войне, в который были включены и стихи Льва Гроссе «Советский пилот», «Фашист», «Не вечно близкой». Составителем этого сборника был поэт Николай Светлов. К слову сказать, этим уникальным изданием располагает Гродековский музей. В стихах Лев Гроссе прославлял страну Советов, называл ее Отчизной:
Как птица над огненным грохотом бури,
Как молния в далях холодных высот —
Врывается в синюю бездну лазури
На крыльях из стали советский пилот.
Под ним — золотые равнины Отчизны,
Над ним — раскаленное солнце миров,
Он отдал вселенной огонь своей жизни,
Он — доблестный символ великих борцов.
(«Советский пилот»).

Стихи сборника, и в том числе Льва Гроссе, имеют антифашистскую направленность:

Со свастикой черной на темном челе
Предстал предо мною неистовый враг.
Ненавижу его, ненавижу, как мрак,
Как черную падаль на голой земле…
(«Фашист»).

Репатриация русских эмигрантов из Китая началась после продажи КВЖД в марте 1935 года, когда выехало более двадцати пяти тысяч человек, служащих железной дороги; большинство из них были репрессированы. После Указа Президиума Верховного Совета СССР от 20 января 1946 года о получении советского паспорта почти две трети русской диаспоры Шанхая получили советское гражданство. По данным МВД СССР, на начало июня 1948 года из Китая прибыло шесть тысяч двадцать семь человек.
Прибывших в 1947 году репатриантов из Китая разместили преимущественно на Урале и Татарской АССР. В 1947–1951 годах несколько сотен репатриантов, добровольно вернувшихся в СССР, также были осуждены.
Тех, кто возвращался с КВЖД, проверяли органы госбезопасности. Во время советско-китайского конфликта 1929 года в Маньчжурию вошло два советских полка и к работе приступили советские следователи, уже имевшие на руках списки подозреваемых, производили аресты, допросы. Несколько сот человек, в том числе принявших советское гражданство, были вывезены на советскую территорию. К 1937 году были репрессированы около четырех с половиной тысяч человек, учтено около двадцати пяти тысяч «харбинцев». Ночью 9 августа 1945 года Советская Армия вошла в Маньчжурию. Начались массовые аресты — репрессиям подверглись почти все журналисты, издатели, деятели культуры, которые как-то соприкасались с японскими властями: А. И. Несмелов умер в тюрьме на станции Гродеково, В. Ю. Янковский после побега из ИТЛ получил двадцать пять лет лагерей, А. А. Ачаир — десять лет лагерей, В. К. Обухов в 1945 году был арестован, отпущен, вернулся в Харбин «чуть ли не пешком» (В. Ф. Перелешин) и по возвращении умер от рака, М. Ц. Спургот был репрессирован с 1951 по 1955 год. Многие после лагерей надолго отходили от творческой работы. Так, М. П. Шмейссер, депортированный в СССР в 1945 году, писал: «...с 1945 года я фактически перестал быть поэтом и писателем... Видимо, лагерь был для меня слишком сильной психической травмой, от которой трудно было войти в состояние прежнего творческого настроения».
Решение переехать в Советский Союз было у Льва Гроссе добровольным, обдуманным. Он предлагал своему брату Аристиду вернуться на Родину своих предков, но брат, по счастью, не принял его предложения и эмигрировал сначала во Францию, потом в Германию, но когда к власти пришел Гитлер, Аристид Викторович, к тому времени уже известный ученый, выехал в США. Жизнь его сложилась куда более счастливо, чем у Льва: к нему пришла слава, он многого достиг в науке, стал одной из ключевых фигур Манхэттенского ядерного проекта... После репатриации в СССР в 1948 году Л. В. Гроссе жил в Казани, работал в течение года переводчиком.
Непродолжительное время Лев Гроссе был женат на Н. И. Ильиной (1914–1994), журналисте, организаторе русского сатирического еженедельника «Шанхайский базар», авторе ряда мемуарных книг. Вернувшись в СССР, Н. И. Ильина с 1948 по 1953 год проживала в Казани, работала там стенографисткой, потом вышла замуж за профессора А. А. Реформатского и сделала блестящую карьеру: окончила Литературный институт, печаталась в «Крокодиле» и «Новом мире». Перед нею были открыты все двери: она была вхожа к К. И. Чуковскому, А. А. Ахматовой, которая, намекая на ее небезупречное прошлое (по мнению многих эмигрантов, Наталья Ильина была осведомительницей), называла ее «штабс-капитан Рыбников». Ходили слухи о том, что Лев Гроссе, ее бывший муж, был арестован не без ее участия.
Погиб Л. В. Гроссе в ИТЛ — в каком именно, неизвестно: к 1940 году ГУЛАГ объединял пятьдесят три лагеря с тысячами лагерных отделений и пунктов, четыреста двадцать пять колоний. Мы не располагаем сведениями и о том, реабилитирован ли он. Судьба и творчество поэта мало изучены. Книги Льва Гроссе никогда не переиздавались, его произведения есть лишь в собрании Библиотеки имени Гамильтона Гавайского университета, в десятитомнике «Литература русских эмигрантов в Китае» (в томе «Паровозы гудят у Цицикара»), в ХКМ им. Н. И.  Гродекова, в периодической печати Китая 1920–1940-х годов, да, может быть, в частных коллекциях. И все-таки он вернулся в Россию стихами, которые пополнили духовную сокровищницу наследия русских литераторов, волею судеб лишенных Родины.