Работы художника Николая ХОЛОДКА

М. Асламов

Л. Миланич

Озеро. х., м., 60х40

Ледоход. х., м., 60х40

Утренняя песня. х., м., 72.7х91

Стужа. х., м., 40х65

Валентина НИКОЛАЕВА

Под знаком Марса и Аполлона

О творчестве хабаровского художника Николая Холодка

В Хабаровске живет и работает художник Николай Иннокентьевич Холодок. Еще в начале семидесятых годов прошлого века он стал заниматься самым некоммерческим искусством — изготовлением книжного знака, просто так, для друзей, потому что профессия была шире: график, иллюстратор книг и т. д. И вот в начале нового века Николай Холодок — автор более семидесяти экслибрисов, участник многих отечественных и зарубежных конкурсов и выставок.
Напомню вкратце биографию художника. Родился 17 марта 1946 года в деревне Степановка Амурской области. Учился в Благовещенском военном училище. Дослужился до полковника (сейчас полковник запаса). Воевал в Афганистане.
Параллельно занимался изобразительным искусством (графика), заочно учился в Московском полиграфическом институте. Оформил более ста пятидесяти книг Хабаровского издательства. Возглавлял хабаровское отделение Союза художников. Сейчас преподает курс «Книжная графика и прикладная графика» на художественно-графическом факультете Государственного гуманитарного университета — курс поистине пионерский, впервые в Хабаровске. В 2005 году Ассоциация книгоиздателей (АСКИ) вручила Николаю Холодку почетную грамоту за воплощение интересного замысла литературно-художественного издания в книге «Неспешная прогулка», посвященной родному городу.
Многое вместила биография Николая Холодка, можно описать ее и так: жизнь прошла (и продолжается) под знаком Марса и Аполлона.
Но речь пойдет о работах художника в таком маргинальном (или элитарном?) жанре, как экслибрис. Поэтому небольшое лирическое отступление о самом этом жанре.
Странное дело: книга в эпоху информатики отодвигается на задний план, читатели превращаются в зрителей и слушателей, но интерес к экслибрису в конце XX и начале XXI столетия значительно вырос. Быть может, потому что он связующее звено между визуальными и буквенными образами? Экслибрис, по существу, обрел самостоятельную художественную ценность — не столько как знак владения книгой, сколько как популярный жанр малой графики. Экслибрис постепенно стал выражать не только желание заказчика, но и индивидуальность создателя, связь его с книгой становится все более ассоциативной. Художник выбирает мотивы, культурные символы, создает сюжетную композицию, соединяющую местное и вселенское, сиюминутное и вечное.
Напомним некоторые этапы возрождения в России экслибрисного творчества. В 2003 году в Москве на собрании инициативной группы художников и коллекционеров при Международном союзе книголюбов была создана Российская ассоциация экслибриса (РАЭ). В 2004 году на базе Вологодской картинной галереи был проведен Первый всероссийский конгресс и Первая всероссийская выставка РАЭ, в которых приняло участие сто пятнадцать художников, двадцать восемь искусствоведов, коллекционеров и библиофилов. Одна из немногих международных экспозиций экслибриса, проводимых в России, прошла в Санкт-Петербурге. Ее тема — «Санкт-Петербург: Дух города, события, люди». В предисловии к каталогу выставки член жюри Евгения Федина писала: «Хочется отметить одну особенность экслибриса — мобильность и коммуникабельность. В мировой выставочной практике малые формы графики приобретают черты массового явления, раздвигающего географические границы. За год в различных точках планеты проходит довольно большое количество конгрессов, выставок, конференций, связанных с данным видом искусства, это ставит экслибрис в ряд событий мирового значения».
В этих словах нет преувеличения. Так, сторонники объединенной Европы считают, что международные конкурсы экслибриса важнее деятельности политиков. Здесь важен еще один аспект: с помощью малой графики заявляют о себе, вписывают себя в культурное пространство малые города и даже селения. К примеру, кто знает такие географические названия, как Варезе (Италия), Бэйо и Мец (Франция), Клуж Напока (Румыния), Грудзядз (Польша), Сент-Никлаас (Бельгия)? В коллекции каталогов, собранной хабаровским художником, неизменно представлены работы нашего автора. И это только малая часть из всего.
Как занятную иллюстрацию к экслибрисному движению приведу в пример историю Маус Кетти из люксембургской глубинки, селения (или коммуны) Бурмеранж. Маус Кетти (не путать с Микки Маусом) — это международное имя скромной полевой мышки Катерины, ставшей почти национальным символом в этой стране, великом княжестве Люксембург.
Сюжет старинной сказки о Маус Кетти таков: бедная полевая мышка приезжает в город по приглашению богатой городской мыши. Сначала Кетти восхищается роскошью городской жизни, но встреча с домашним котом раскрывает ей глаза на то, что жизнь эта небезопасна. Разочарованная Кетти возвращается в свою бедную деревенскую норку, где может жить просто, но без страха. Селение Бурмеранж, считающее себя родиной мышки Кетти, открыло в 1999 году культурный центр «Маус Кетти», а заодно и международный конкурс экслибриса на эту тему. В предисловии к каталогу министр культуры Люксембурга Энни Хенникот написала: «Новый культурный центр с гордостью носит имя этого маленького животного, наделенного практическим умом, оптимизмом и мудростью». Но это уже к вопросу о менталитете жителей Люксембурга, а версия нашего художника получилась очень симпатичной и, если можно так сказать, всемирно отзывчивой.
Впрочем, это относится ко всем работам Николая Холодка на зарубежные темы. А темы эти разнообразны, они дают простор воображению. Конечно, отмечаются юбилеи, специальные конкурсы посвящены таким писателям, как Поль Верлен, Мишель Бютор, Михай Эминеску. Или более общие формулы для книжного знака: «О библиотеках и любви к книге», «450 лет литовской книги». А вот коммунальная библиотека Бо-дио Ломнаго (Италия) объявила конкурс «Вода — источник жизни» с конкретной целью: спасти воды озер Варезе и Комаббио.
Иногда темы предлагаются фантастические, исторические и т. д., вроде «Гоблинов». А вот бельгийский городок Сент-Никлаас в 2000 году провел конкурс экслибриса на тему «Воздушные шары». Из России было представлено сто семнадцать работ, в том числе и работа Николая Холодка, выполненная в духе юмора и оптимизма. И что характерно: на этом конкурсе первое место было присуждено итальянцу Лучано Рагаццино за экслибрис в виде летающего черепа со смертью с косой в гондоле. Такое вот различие в мироощущении художников из разных стран. Это еще одно достоинство современных конкурсов экслибриса: в одной географической точке из разных стран собирается великое множество художников, немыслимое даже для большой картинной галереи. Образуется по аналогии с Интернетом международная сеть экслибриса, внутри которой художники — также поверх официальных барьеров — общаются, обмениваются идеями и проектами. При этом затрагиваются актуальные проблемы (прежде всего экологические), обозначаются новые темы. Так, в 2006 году Николай Холодок получил из Италии приглашение отразить в книжном знаке такой сюжет: «История развития и техника книгопечатания». Оказывается, в местечке Корнуда (Тревизо) в конце девяностых годов прошлого века была основана типотека — по аналогии с библиотекой, она коллекционирует предметы индустриальной археологии...
Но вернемся на поле нашего отечественного экслибриса. Как известно, возникновение гравированного книжного знака относится к эпохе Петра Первого. Кстати, в каталоге международной выставки «Санкт-Петербург» 2003 года имеется экслибрис Николая Холодка — круговая черно-белая композиция: героический лик, знаки военной доблести и, конечно, корабль. Так был воплощен замысел показать Петра как основателя российского флота. Недаром считается, что именно экслибрис — пробный шар для испытания композиционного дара и технического мастерства.
В XX веке экслибрис стал особым творческим полем для реализации самых оригинальных художественных задач (понятно, что при этом он отнюдь не был в авангарде соцреализма). В 1920–1930 годы в книжном знаке работали большие мастера: Фаворский, Кравченко, Остроумова-Лебедева. В последние годы сумели выразить себя в экслибрисе Калашников, Поляховский, Фролов.
Интересно, что в экслибрисе художник может передать не только творческую индивидуальность, но, пусть опосредованно, и факты личной биографии. У Николая Холодка есть экслибрис для хабаровского искусствоведа В. Г. Стариковой — диагональная композиция, которая вмещает в себя дальневосточный пейзаж в виде картины, книгу с портретом Фаворского (учителя Стариковой) и разнообразно начертанные шрифты. Так профессия и биография человека были тесно увязаны, превратились в удивительный концентрат. Стоит напомнить штрих из биографии самого Николая Холодка. В 1970-е годы хабаровский офицер дважды в год летал в столицу, чтобы приобщиться к профессиональным знаниям. А учение его проходило на улице Мясницкой, тогда — Кирова, 21. Это бывший ВХУТЕМАС, над которым еще витала тень его ректора Владимира Фаворского и о котором написал в поэме «Девятьсот пятый год» Борис Пастернак:

Мне четырнадцать лет.
ВХУТЕМАС
Еще — школа ваянъя,
В том крыле, где рабфак,
Наверху,
Мастерская отца.

Конкурс был более двадцати человек на место. Николай Холодок преодолел все препятствия и стал студентом-заочником.
К поступлению в Московский полиграфический молодого офицера готовил хабаровский художник, тонкий живописец и добрый человек Геннадий Кутуров, и делал он это бескорыстно. Так, в мастерской Кутурова на шестнадцатом этаже писали обнаженную натуру, натюрморты и многое другое. Годы спустя в этом же здании появится своя мастерская у Николая Холодка. Благодарность учителю будет выражена и в жанре экслибриса. Книжный знак «Из книг Кутурова» выполнен в виде триптиха, он включает Музу живописи, пейзаж в раме, букет как сюжет будущего натюрморта.
Надо ли говорить, что в Полиграфическом в те годы преподавали корифеи изобразительного искусства: живопись — Д. Жилинский, графику — Б. Басов, П. Захаров, Д. Бисти. Вдохновляющими были лекции А. Гончарова по книжной графике, под их влиянием формировалось понимание графического компонента в архитектонике книги.
В эти годы Николай Холодок успевал служить Родине согласно присяге, учиться и сотрудничать с Хабаровским книжным издательством. Он иллюстрировал преимущественно книги дальневосточных авторов, а первым был роман Петра Проскурина «Корни обнажаются в бурю». Писатель остался доволен суровым и лаконичным решением художника. А всего к сегодняшнему дню Николай Холодок оформил около сотни книг. В этом ряду книг Хабаровского издательства попадаются интересно выполненные обложки, фронтисписы, титульные листы, заставки, концовки, портреты, буквицы. Конечно, много работ проходных, необязательных. Сказывается и невысокое качество полиграфической продукции тех лет, отчего краевые издания смотрятся по сравнению со столичными как второсортные. А вот последняя работа — подарочное издание «Неспешная прогулка», посвященная родному городу художника, получила признание в столице.
Городские пейзажи, органически соединяющие архитектурное и природное начала, — словно лирическое высказывание о мире, в котором мы живем. И все это сделано с помощью белых линий, черного штриха, чередования черно-белых масс. Очень популярна линогравюра Холодка «Набережная Амура», в которой пропорции неба, земли, воды невольно настраивают на философский лад, не переставая радовать узнаваемостью примет: Утес, памятник Муравьеву-Амурскому.
В жанровой палитре раннего Николая Холодка бывали и монументальные плакаты, вроде такого: «Победа на Дальнем Востоке — одно из ярких выражений силы и торжества советской власти на Дальнем Востоке». Под стать тексту две могучие фигуры — комиссара со знаменем и бойца в пулеметных лентах (что ж, таков был социальный заказ того времени). Тем интереснее, как из этой каменной серьезности и политической риторики Николаю Холодку удалось постепенно превратиться в утонченного книжного графика.
Чтобы как можно точнее охарактеризовать графическое мастерство Николая Холодка, предоставим слово товарищу по цеху Александру Лепетухину: «Любимый материал художника Холодка — линогравюра. Техника четкая и бескомпромиссная — выбирай по своему характеру. Каждому штриху свое место. Ничего исправить нельзя. Портреты, пейзажи и экслибрисы Николая Холодка выполнены в классической манере. Он использует опыт художников круга «Мир искусства», которые сами шли от опыта Бердслея...»
Николай Холодок настолько предан своей графике, что не расставался с ней даже на войне. Понятно, речь идет об Афганской войне, которой было отдано два года: 1986–1988. Чтобы поддержать Николая, друзья из Хабаровского книжного издательства присылали ему заказы, и он под трассерами и разрывами бомб оформлял книгу. Но самым верным спутником был для него в те трудные дни фотоаппарат. Отсюда и название фотовыставки, прошедшей в Музее ДВО «Кабул-88». На снимках — разные люди, разные уголки Кабула. Вот лавка бедного торговца, вот афганская ребятня, вот разрушенное душманской ракетой здание. «Цель моей выставки — показать: что бы там ни говорили, советские воины пришли в Афганистан не как завоеватели, они выполняли приказ Родины», — сказал тогда полковник Холодок корреспонденту «Суворовского натиска». Но чувство горечи и страха от этой войны осталось.
Там было не до утонченных экслибрисов.
Зато в 1990-е годы художник наверстал упущенное. С наступлением рыночной экономики казалось, что такое кропотливое и утонченное искусство, как оригинальная ксилография, линогравюра, резцовая гравюра, офорт на фоне новейших технологий, будет забыто. Однако этого не случилось. На рубеже веков обозначилась новая волна интереса к малой графике. Об организации РАЭ уже говорилось. А в 2004 году начал выходить «Российский экслибрисный журнал», который освещает не только столичные выставки, но и работы регионов. Так, в третьем выпуске представлены «Сибирские миниатюры Эдуарда Гроховского». Напечатан Устав РАЭ, а эпиграфом к нему дано старинное латинское изречение: ALIT LECIO INGENIUM (Чтение питает ум). Напомним также, что в Москве существует единственный в России Музей экслибриса Международного союза книголюбов. Основной фонд музея состоит из двадцати шести тысяч отечественных и около двадцати тысяч иностранных экслибрисов тридцати четырех государств.
В 1990-е годы Николай Холодок увлеченно работает в книжной графике. Ему удалось интересно оформить ряд книг краеведческой тематики (в том числе «Путеводитель по Владивостоку» В. Маркова). Не забывает он и однополчан-афганцев, участвует в мероприятиях и оформлении сборников, посвященных военной теме. Но художественная литература — на первом плане. Два года работал Холодок над «Избранным» дальневосточного поэта Виктора Еращенко (издано в Хабаровске в 1996 году). Это целая сюита графических работ, глубоко созвучная творчеству поэта. Мрачноватые, но очень выразительные пейзажи, заставки, виньетки и даже вензеля выполнены мастерски. Поражают портреты: в них сказалась еще одна грань дарования Холодка — психологизм. Портрет молодого Еращенко (рисунок) выполнен смело и убедительно. Его цитируют в разных изданиях как эталон, без указания фамилии художника. Это ли не признание? Умение создать образ скупыми средствами графики будет совершенствоваться и уже в XXI веке реализуется в целой серии портретов писателей, которые и составляют основу портретного экслибриса.
Вот лишь неполный перечень разных авторов, отраженных в графическом зеркале нашего художника. Дальневосточники: Михаил Асламов, Виктор Еращенко, Людмила Миланич, Николай Наволочкин, Всеволод Сысоев, Евгений Лебков. Есть в альбоме экслибрисов великие: Высоцкий, Гагарин, Грин, Шукшин и, конечно, Пушкин (причем целых три портрета).
Из зарубежных персонажей — Бютор, Верлен, Данте, Мицкевич, Эминеску. Будут и другие...
В Год русского языка (2007-й) Международный союз книголюбов объявил открытый книжный фестиваль, в рамках которого была организована выставка экслибриса «Русская классика — живые корни великого русского языка». Выставка состоялась на Крымском валу в июне, на ней экспонировались книжные знаки сорока трех художников из городов России и стран СНГ. Понятно, что в экслибрисах использованы мотивы, сцены, образы литературных героев, портреты русских писателей. Среди произведений малой графики широко представлены владельческие знаки литераторов, библиофилов, коллекционеров, ученых и деятелей культуры. Разумеется, Николай Холодок с его богатым литературным материалом принял участие в этой выставке, хотя и живет далеко от Москвы. Послал по почте.
Отклик последовал очень быстро. Виталий Маркович Бакуленко, известный коллекционер, журналист, вице-президент РАЭ, а также ответственный секретарь «Российского экслибрисного журнала», прислал в Хабаровск письмо, адресованное Николаю Иннокентьевичу Холодку. Вот отрывок из него: «Вас прошу рассказать о себе подробно, а также прислать свою фотографию и оттиски ваших экслибрисов. Мне кажется очень перспективной Ваша работа в жанре экслибриса. У Вас есть свой стиль и почерк, а также отчетливое стремление петь свою песню, не оглядываясь на образцы».
Кроме того, В. М. Бакуленко сообщил, что включил экслибрисы Холодка персональным стендом на выставку в ЦДХ, а также в миниатюрный альбом экслибрисов на литературные темы, готовившийся Союзом книголюбов к выпуску в свет в честь Года русского языка.
Однако жизнь продолжается.
Николай Холодок — художник-график, его любимые цвета черный и белый. Именно эти цвета присутствуют в его экслибрисах, иллюстрациях и станковых произведениях.
Но, когда его посещает вдохновение, он использует и другие краски. Тогда рождаются живописные композиции. Они экспонировались на городских, краевых и международных выставках. С живописными работами его четыре раза приглашали в Южную Корею, г. Гонджу — музей Лим Липа — на фестиваль современного искусства.
С 1 по 15 июня 2014 года в галерее современного искусства ART HALL г. Хабаровска проходила художественная выставка Н. Холодка совместно с художником, доктором педагогических наук, профессором кафедры изобразительного искусства Дальневосточного государственного гуманитарного университета Александром Ивановичем Иконниковым под названием «Музыка сложности».
В пресс-релизе к выставке было сказано о том, что сложное мышление не сводится ни к науке, ни к философии, ни к искусству, но позволяет им коммуницировать друг с другом, играя роль некоего челнока между ними.
Соединять, устанавливать связь — становится в настоящее время главнодействующей идеей в искусстве.
Говорит Николай Холодок:
«Живопись и музыка неразрывно связаны между собой, имеют общую природу, основываются на одних и тех же образах. Они имеют общие законы и правила, целью которых является передача ощущений и образов, заставляющих задуматься об одних и тех же вещах, испытавать одну и ту же боль или восторг.
Цель каждого истинного искусства — затрагивать наши мысли и чувства, делать нашу душу чище и возвышенней.
К этому стремились мастера живописи, творцы музыки. К этому побуждала их неутомимая жажда самовыражения. Даже если человек занимался только одним видом искусства, другие неизбежно оказывали на него влияние».
А директор центра современного искусства ART HALL Иван Федотов сказал:
«Иконников — художник-абстракционист, а Холодок — график-импрессионист. Но это не вносит диссонанс, работы все равно созвучны и дополняют друг друга. В картинах Иконникова и Холодка будто бы присутствуют музыкальные ноты — это ритмы цветов и своеобразные нюансы. Возможно, зрители услышали не классику, а экспериментальную музыку, даже какофонию. Но такой подход к восприятию изобразительного искусства я считаю творческим».
Одной из фундаментальных характерных черт организации современной художественной композиции является ее способность превращать разнообразие в единство, не уничтожая его, а создавая разнообразие в единстве и посредством единства.
Может быть, эта мысль покажется кому-то сложной, но посмотрите на работы Николая Холодка — его живописные полотна не исключают черно-белых гравюр и экслибрисов, а, напротив, дополняют их и создают некое единое творческое пространство уникального хабаровского художника.

Леонид ВОРОБЬЕВ

Говорим, чтобы помнить

Вспоминая Н. Заболоцкого

В Комсомольске-на-Амуре установили мемориальную доску великому русскому поэту Николаю Заболоцкому

Николай Алексеевич Заболоцкий…
Его жизни, отмеченной высоким поэтическим талантом, полной драматизма и высокого гражданского мужества, судьба отмерила чуть больше пятидесяти пяти лет.
Как был прав ценитель поэзии Заболоцкого Корней Иванович Чуковский, когда в своем письме от 5 июня 1957 года к Николаю Алексеевичу писал: «Пишу Вам с почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор: «Журавлей», «Лебедя», «Уступи мне скворец уголок», «Неудачника», «Актрисы», «Утра», «Человеческих лиц», «Лесного озера», «Слепого», «Ходоков», «Некрасивой девочки» — подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть, даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений».

Николай Алексеевич родился в 1903 году 24 апреля (7 мая по новому стилю) в интеллигентной семье. Отец — агроном, мать — учительница. Детские и юношеские годы Николая прошли в городке Уржуме Вятской губернии. Родители не только дали сыну хорошее образование, но и сумели привить мальчику трепетную любовь к природе. Писать стихи Заболоцкий начал рано, с семи лет.
В 1920 году он приезжает в Москву и поступает в Московский университет сразу на два факультета — историко-филологический и медицинский. В то, не совсем сытое время на медицинском факультете давали гораздо больший паек.
Но через год он уже в Петрограде, студент педагогического факультета Герценовского пединститута. Бурная поэтическая жизнь северной столицы увлекла молодого поэта. Это был период поиска своего места в стремительном потоке развивающейся культуры страны. Не только Заболоцкий искал себя в те годы. Были и другие литераторы, которые не приняли многих реалий жизни тех лет.
Заболоцкий никогда не был диссидентом, но, отвергая основные принципы соцреализма, он как бы вписал себя заранее в ряды «врагов народа».
В середине двадцатых годов поэта привлекает крайне левая литература. Его восхищает Велимир Хлебников с его гениальностью и отчаянным метафорическим анархизмом.
Александр Блок, Анна Ахматова и даже Маяковский ему кажутся уже старомодными. Вместе с Даниилом Хармсом, Александром Введенским, Юрием Владимировым и Константином Вагиновым он создает Объединение Реального  Искусства  (ОБЭРИУ). К ним позднее примыкают Николай Олейников и Казимир Малевич. В конце двадцатых годов Заболоцкий охладевает к направлению абсурда в литературе и отходит от Объединения. Классовую борьбу поэт воспринимает уже как обычное проявление несовершенства природы.
Природа предстает у поэта «вековечной давильней», «в страшном беспорядке», «огромным миром противоречий», занятым «бесплодною игрой»:

Жук ест траву.
Жука склевала птица.
Хорек пил мозг из птичьей головы.
И страшно перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.

Арест и заключение

Девятнадцатого марта 1938 года он был арестован по делу контрреволюционной писательской организации, которая якобы действовала в Ленинграде.
Главой этой организации НКВД предполагал сделать бывшего царского офицера Николая Тихонова. В списки организации, по разумению НКВД, помимо Заболоцкого, должны были попасть уже арестованные к тому времени писатели-ленинградцы: Бенедикт Лившиц, Елена Тагер, Георгий Куклин, Борис Корнилов, Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Олейников.
Основанием для ареста послужила рецензия-донос «О стихах Н. Заболоцкого», составленная консультантом НКВД — неким Н. Люсичевским. В своем бредовом опусе «консультант» называет творчество поэта антисоветским.
В воспоминаниях «История моего заключения» (1956 г.) Николай Алексеевич упоминает об изуверских способах дознания, которые применили к нему следователи Лупандин и Меркурьев.
Мастера заплечных дел всеми силами, на протяжении трех с половиной месяцев, безуспешно пытались вырвать у Заболоцкого показания против Тихонова, Федина, Маршака. В особую вину ему ставилась поэма «Торжество земледелия», напечатанная в 1933 году Тихоновым в журнале «Звезда». Именно эту поэму «консультант» расценил как гимн лютому врагу советской власти − кулаку. Поэт мужественно вынес все пытки и издевательства. Заболоцкий настаивал на своей непричастности к антисоветской пропаганде, как и невиновности тех писателей и поэтов, на которых следователи пытались сфабриковать дела. Стойкость Заболоцкого и ряда других литераторов не дала НКВД возможности получить основания для расправы над Тихоновым, Маршаком, Тыняновым и Фединым. Против Заболоцкого дали показания сломленные пытками литераторы Бенедикт Лившиц и Елена Тагер. Кстати, подписавший все бумаги Лившиц был расстрелян.
Однако все следственное производство об антисоветской писательской организации во главе с Николаем Тихоновым НКВД пришлось отправить на полку. Причиной тому послужил Правительственный Указ о награждении ряда видных деятелей страны орденами за достижения в области культуры и искусства. Якобы сам Иосиф Виссарионович Сталин, подписывая указ, внес в список награжденных орденом Ленина Николая Тихонова. Дело рассыпалось.
Жена Заболоцкого Екатерина Васильевна, друзья и близкие поэта не теряли надежд на его скорое освобождение. Но надеждам не суждено было сбыться. Неугомонного «консультанта» Люсичевского оскорбило то обстоятельство, что его хлопоты по разоблачению Заболоцкого остались без внимания. Он сочинил еще один лживый донос на поэта. На этом основании НКВД, теперь уже лично по Заболоцкому, затеял новое расследование. В обвинительном заключении от 31 июля 1938 года было сказано: «…являлся участником антисоветской троцкистско-правой организации. Посещал сборища участников организации и осуществлял ее связь с грузинскими буржуазными националистами. Является автором антисоветских произведений».
Длительные пытки и издевательства довели поэта до психоневрологической больницы. Без суда, на основании приговора Особого совещания, Николая Алексеевича приговорили к пяти годам исправительных работ по ст. 58-10-11 УК РСФСР.

Основной период назначенного приговором срока (февраль 1939 года — май 1943 года) Заболоцкий проводит на Дальнем Востоке. Здесь начиная с 1933 года ГУЛАГ имел «филиал» — Дальлаг, который в свою очередь создал свои управления по всему Дальнему Востоку. В частности, Нижне-Амурское управление ИТЛ (Нижнеамурлаг) имело центр в г. Комсомольске-на-Амуре. Строительство железной дороги от Волочаевки до Комсомольска в то время являлось одним из основных объектов Дальлага. Практически с больничной койки по этой дороге в начале 1939 года, в качестве узника поэт Заболоцкий был доставлен в город Комсомольск-на-Амуре. Он попал в одну из лагерных зон Нижнеамурлага.
Лагерное хозяйство, обнесенное заборами с колючей проволокой и смотровыми вышками, занимало обширные территории как в самом городе, так и в его окрестностях. У каждой такой зоны были свои задачи, свое назначение, свои объекты ответственности.
Место пребывания поэта менялось несколько раз. Первое время ему пришлось трудиться при жгучем морозе на лесоповале в районе пос. Старт.
Подневольный труд поэта вложен в железнодорожные насыпи ветки Комсомольск-на-Амуре — Советская Гавань, в строения самого города.
Суровый климат, тучи комаров и гнуса, непосильный труд выматывали и изнуряли людей. Роковая развязка, когда обессиленный заключенный начинает сдавать и, попадая в разряд «доходяг», гибнет, могла случиться и с Заболоцким.
Спасли поэта знания, полученные еще в Уржумском реальном училище.

Спасительный шанс

Так уж совпало, что батальоны корпуса военных строителей, которые в Комсомольске строили и жилые здания, и различные промышленные объекты, к 1939 году начали расформировывать. Позднее расформировали и весь корпус военных строителей. Комкору Рудневу были предъявлены обвинения в подрывной деятельности и нанесении вреда государству. Он и ряд его ближайших помощников были репрессированы. На основе батальонов корпуса в городе стали создавать строительный трест № 6.
Поскольку процесс формирования требовал времени, все текущие работы передали в руки Нижне-Амурского управления ИТЛ (Нижнеамурлаг). При этом последовала грозная директива: темпа работ не снижать, все недостающие структурные звенья для ведения инженерных, проектно-сметных работ сформировать, используя имеющийся контингент. То есть подобрать на месте, в том числе и из числа заключенных.
Одной из важнейших стратегических задач в тот период считалось скорейшее завершение строительства нефтепровода Оха-на-Сахалине − Комсомольск-на-Амуре. Нефтепровод прокладывался руками заключенных Нижнеамурлага.
Сложный рельеф местности, особенности прохождения трассы ставили трудноразрешимые задачи, часто требовали корректировки проектной документации. А это приводило к потере времени и… жестким мерам за срыв сроков строительства. Кто знаком с романом Василия Ажаева «Далеко от Москвы», тот знает, о чем идет речь: срыв задания государственной важности расценивался тогда как саботаж, вредительство и пособничество врагам народа.
Автор вынужден был скромно умолчать, что герои романа — репрессированные, насильно привлеченные к рабскому труду люди.
В романе они показаны как свободные, пламенные патриоты Родины. История не имеет нравственного измерения. Его вносит своими поступками человек.
И на самом деле, в большинстве своем заключенные строители были истинными патриотами Родины, ценой невероятных усилий, а порой и жизни обеспечившими прокладку нефтепровода…
Когда перед строем заключенных, уставших от изматывающего физического труда, был объявлен приказ о формировании проектно- сметного отдела Отдельного лагерного пункта в поселке Старт и прозвучало: «Кто способен работать расчетчиком или чертежником?» — для Заболоцкого наступил очередной этап борьбы за жизнь. Судьба дала ему шанс…
Несмотря на распухшие пальцы, он сумел выполнить порученное контрольное задание. Конкурентов, желающих работать в отделе, было немало.
Заболоцкий прошел отбор и летом 1940 года был принят чертежником, а позднее стал выполнять и расчетно-сметные работы.
В этот период отделом выполняется документация не только по нефтепроводу, но и для строительства жилых домов по проспекту Сталина (Мира).
Рядовому чертежнику или расчетчику приходилось делать то, что поручали, и наивно предполагать, что в архивах можно отыскать чертеж или расчет, где бы стояла подпись Заболоцкого. Работа есть работа, и потому смею, как конструктор с сорокалетним стажем, заверить, что в оформление документации проектно-сметного отдела Отдельного лагерного пункта на вышеуказанные объекты, без всякого сомнения, Заболоцкий внес свой вклад. В проектном отделе ОЛП судьба столкнула его с Василием Николаевичем Ажаевым. К тому времени тот отбыл свой срок по статье 58-10 в БАМлаге, но продолжал работать в качестве вольнонаемного в Управлении Нижне-Амурского ИТЛ в качестве управляющего делами. Управление располагалось в самом городе, в большом четырехэтажном каменном здании по улице Вокзальной.
Василий Ажаев пользовался авторитетом, руководство не раз отмечало его за творческий подход к организации труда. В тот раз Ажаев посетил проектно-сметный отдел ОЛП в поселке Старт не случайно. Он являлся автором идей по усовершенствованию процесса бурения в скальных породах при добыче щебня.
Отдел как раз завершал оформление чертежей и документов для его установки. Тут судьба и свела его с Заболоцким. Прямого контакта и разговора с поэтом у него не было. Он просто узнал его.
Однако по возвращении Ажаев рассказал о встрече с поэтом начальнику Управления Барабанову. Барабанов относился к категории истово преданных делу строительства социализма партийцев, был классным организатором и ко всему прочему являлся знатоком литературы и любителем поэзии. Он и Ажаеву помогал с учебой в литературном институте. Самого Ажаева литературный мир тогда еще не знал, роман «Далеко от Москвы» он напишет лишь через несколько лет и получит за него Сталинскую премию.
Внимательно выслушав Ажаева, Барабанов уточнил: «Это тот самый Заболоцкий, который «Витязь в тигровой шкуре»?!» И, получив утвердительный ответ, предложил: «Давайте, Василий Николаевич, подумаем, чем можно помочь человеку?» В итоге, где-то в ноябре 1940 года, Заболоцкого переводят в Комсомольск-на-Амуре. Домой, жене, летит весточка с новым адресом: «г. Комсомольск-на-Амуре, п/я 99, штабная комната…»
Заболоцкий, работая в здании Управления, занимался, как он сам сообщал в письме родным «…очень срочной работой… очень спешная художественная работа» по оформлению зала в клубе и помещений управления. Позднее Заболоцкий упоминает, что период работы в теплых помещениях дал ему возможность поправить здоровье, одним словом — спас жизнь.
Но с 24 июня 1941 года он опять в поселке Старт «на старой работе», в тайге.

Душа... «ужалена»

В письмах того периода Заболоцкий сетует, что годы его проходят бесцельно, что душа «незаслуженно и ужасно ужалена». Сочинять ему запрещалось. Особенное удовольствие от этого получал начальник лагеря — большой интеллектуал. О нем говорили: «Другие просто палачи, а наш палач — культурный». Не раз перед строем, приподнимаясь на носки начищенных сапог, спрашивал он угодливых надсмотрщиков: «Ну, что там наш поэт Заболоцкий — стихи-то пишет?» Ему в ответ: «Никак нет, товарищ начальник, не пишет и говорит, что писать не будет». Удовлетворенный начальник расплывался в самодовольной улыбке: «Ну-у-у, то-то же!»
В 1943 году вместо освобождения Заболоцкого пересылают… в Алтайлаг, где пришлось ему по колено в воде черпать ковшом жижу на содовых озерах. Элементарных средств защиты не было.
Пары углекислого натрия вызвали на всю оставшуюся жизнь серьезную декомпенсацию сердца.
Писал ли стихи Заболоцкий в Комсомольске, несмотря на запреты?
Однозначно сказать трудно, поскольку в его письмах об этом нет ни слова. Да это и закономерно: все письма просматривала администрация лагерей. Николай Алексеевич писал жене по этому поводу: «И нужно сказать тебе, что горько становится: не имея возможности писать… Приходит в голову вопрос — неужели один я теряю от этого?»
Поэт в письмах стремится ободрить жену: «Видит бог, никогда не услышишь ты от меня ничего похожего на упрек — так как в жизни ты, по всей видимости, поступаешь умнее и лучше меня. Я глубоко верю, что судьба еще вознаградит тебя за все лишения и беды, которые перенесла и переносишь ты, моя милая».
Однако ярким подтверждением тому, что поэт все-таки творил, несмотря на серость лагерной жизни, служат воспоминания поэта-украинца Евгения Андреевича Цымбалюка. Он отбывал свой срок вместе с Заболоцким в Комсомольске-на-Амуре. В 1968 году, посетив Комсомольск, он рассказал о своих встречах с поэтом ведущему сотруднику редакции газеты «Дальневосточный Комсомольск» Леониду Васильеву. Оказалось, он не раз слышал, как Николай Алексеевич, не отрываясь от работы, вполголоса либо что-то декламирует, либо что-то напевает. Запали в душу Евгения Андреевича слова, которые по-своему напевал Заболоцкий:
Зацелована, околдована
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!
А вспомнил Цымбалюк об этом, когда знакомые слова прозвучали гораздо позднее в исполнении Михаила Звездинского.
Поэтому-то однозначно утверждать — писал Заболоцкий стихи или не писал в Комсомольске-на-Амуре, трудно… Но несомненно одно: душа поэта, его творческая натура рождали образы и сюжеты.
В августе 1944 года Заболоцкого освободили и отправили на поселение в Караганду. Здесь поэт завершает начатое им еще до ареста переложение памятника древней русской словесности: «Слово о полку Игореве». Эта работа поэта в Краткой литературной энциклопедии названа выдающимся литературным достижением, и с тех пор входит в программы обучения учебных заведений не только в России, но и за рубежом. Сам поэт вошел в энциклопедию как… «крупнейший русский поэт и переводчик».
Фундаментальный исследователь «Слова о полку Игореве», литературовед, дважды Лауреат Государственной премии СССР академик Дмитрий Сергеевич Лихачев назвал перевод «Слово о полку Игореве» Николая Алексеевича Заболоцкого лучшим из всех существующих.
После окончания всех лагерных мук, в 1946 году Фадеев и Тихонов добились для Заболоцкого московской прописки, восстановления в Союзе писателей.
После десятилетнего перерыва в 1948 году вышла в свет третья книга поэта «Стихотворения», а в 1957 году под таким же названием выходит последняя, четвертая, книга Заболоцкого. В ней он трепетно и проникновенно обращается со словами любви к единственной женщине, которая перенесла вся тяготы и осталась с ним до конца жизни:
Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотворениями
Обожгу тебя, горькую, милую.
Четырнадцатого октября 1958 года сердце несгибаемого, мужественного, талантливого человека перестало биться. Выдающегося русского поэта Николая Алексеевича Заболоцкого не стало.
Но никогда не умрет память о Заболоцком в сердцах людей, благодарных ему за беспримерный урок стойкости и за талант, который он до последнего дня жизни дарил людям.

Борьба за признание

Интеллигенция города и края в средствах массовой информации много раз предлагала увековечить имя поэта, судьба которого неразрывно связана с судьбой Комсомольска-на-Амуре. Но предложения не находили поддержки со стороны администрации.
В начале 2003 года, накануне 100-летия со дня рождения Николая Алексеевича Заболоцкого, городское отделение Российского общества «Мемориал» вышло с инициативой об установке мемориальной доски на здании по ул. Вокзальной, 47.
Были оформлены ходатайство и протокол собрания инициаторов, краткая историко-биографическая справка, список литературы о Н. А. Заболоцком, список произведений самого поэта. Художественный «сюжетный эскиз» не предоставлялся. Только текст.
Здание выбрали не случайно: в нем начиная с 1940 года располагалось управление Нижне-Амурского ИТЛ. В этом здании Заболоцкому несколько месяцев довелось поработать художником-оформителем. Поэтому текст на доске предлагался такой:
В этом здании работал великий русский поэт Николай Алексеевич Заболоцкий, отбывавший в 1939–1943 гг. в г. Комсомольске-на-Амуре срок заключения по ложному политическому обвинению.
Инициатива общества «Мемориал» была поддержана коллективом городского краеведческого музея и городского объединения школьных библиотекарей и городским отделением ВООПИК (охрана памятников истории и культуры).
Все необходимые документы были переданы в орготдел администрации города на рассмотрение соответствующей рабочей комиссии. Она работала на общественных началах во главе с заместителем главы администрации города Ю. П. Роженцевым.
Решения ее пришлось ждать больше года…
Наконец в мае 2004 года председатель городского отделения Российского общества «Мемориал» М. А. Кузьмина получила от председателя городского отделения ВООПИК Э. И. Синельникова (он являлся членом комиссии) информацию, что заседание комиссии прошло… в январе 2004 года. И, добавил он с огорчением: решение принято не было, поскольку два члена комиссии проголосовали «за», еще два «против», а шестеро «воздержались».
За установку мемориальной доски Заболоцкому голосовали председатель городского отделения ВООПИК Э. И. Синельников и директор городского краеведческого музея Е. Н. Каляманская.
Что касается остальных членов комиссии, то они… «не нашли особых заслуг Заболоцкого перед городом…».
Дальнейшие события развивались так, что в конечном итоге документы нам были возвращены.
Позднее мне довелось задать главе города Владимиру Петровичу Михалеву вопрос: «Почему не было принято положительного решения в 2004 году по установке мемориальной доски Заболоцкому?»
Он ответил вопросом на вопрос: «А кому предлагалось установить мемориальную доску: жертве репрессий, отбывавшему срок заключения по ложному обвинению или поэту? Судя по предлагаемому тексту — жертве репрессий. А жертвам репрессий в городе уже установлен памятный знак. Со временем будет и памятник. Зачем, спрашивается, среди многих репрессированных выделять кого-то одного?»
На его вопрос у меня не нашлось ответа. Решил для себя: «Надо осмыслить все, разобраться…»
Осенью 2010 года довелось побывать в редакции российского литературного журнала «Дальний Восток». Я принял участие в презентации выпуска очередного номера журнала.
Как гостю, мне предоставили слово. Завершил выступление своим стихотворением «Гроза». Мне был задан вопрос: «А вы читали «Грозу» Заболоцкого?» К своему стыду должен был признать, что нет, но обязательно прочту.
Последовал второй вопрос: «Скажите, уважаемый Леонид Дмитриевич, почему по сей день имя выдающегося поэта России Заболоцкого в городе Комсомольске не увековечено? Вашему городу судьба дала такую возможность…»
«Оп-па, — думаю, — приехали!» А что ответить? Я не был готов внятно объяснить «равнодушное» отношение города к поэту.
Расставаясь, дал обещание, что Комсо-мольская-на-Амуре общественная писательская организация имени Г. Н. Хлебникова, председателем которой я являюсь, обязательно выйдет с повторным ходатайством к 110-й годовщине со дня рождения Заболоцкого. По приезде домой организовал встречу членов городской писательской организации, представителей интеллигенции и студенчества с Мариной Александровной Кузьминой. Присутствовало более сорока человек. На встрече рассмотрели причины неудачи 2003–2004 гг.
С горечью и сожалением Кузьмина поведала собравшимся всю историю попытки установить мемориальную доску Николаю Алексеевичу Заболоцкому.
Пришли к мнению, что поддержки ходатайства городского отделения Российского общества «Мемориал» только тремя организациями было явно недостаточно. Следовательно, необходимо активно формировать общественное мнение горожан на этот счет. Дополнительно выяснилось, что городской думой утверждено новое Положение, которым существенно расширен перечень необходимых документов и оговорен порядок их оформления. Оговорен и срок выхода с повторным ходатайством: «не ранее, чем через пять лет». Кроме того, одновременно с ходатайством требовалось предоставить эскизный проект.
Участникам встречи, правлению Комсомольской-на-Амуре общественной писательской организации было поручено: «Оформить в адрес Главы администрации города и Председателя городской думы обращение — ходатайство об установке мемориальной доски выдающемуся поэту России Николаю Алексеевичу Заболоцкому и подготовить комплект документов на условиях Положения, утвержденного решением городской думы № 48 от 29.06.07 г.». Одновременно рекомендовалось продумать и методы поиска средств на реализацию проекта.

Прописка для поэта

Поскольку Положение на установку мемориальных досок, утвержденное решением городской думы, имело ряд существенных противоречий, пришлось искать возможности их устранения. В этом серьезную помощь оказывал Председатель постоянной комиссии по социально-правовым вопросам городской думы Сергей Васильевич Мелехин. После проработки Положения он согласился с его несовершенством и взял на себя обязательства по оказанию помощи.
Чтобы привлечь внимание горожан, в первую очередь молодежи, к поэзии Заболоцкого и связи его судьбы с судьбой города Юности, я обратился с конкретными предложениями к заместителю главы города Тамаре Геннадьевне Овсейко. Тамара Геннадьевна приняла наши предложения и, в свою очередь, взяла на себя обязательства провести соответствующие мероприятия в учебных заведениях, библиотеках и музеях города. Началось планомерное проведение целого комплекса мероприятий во всех учебных заведениях при активном участии поэтов и писателей города. Проводились конкурсы на лучшую работу о поэте, конкурсы чтецов, классные чтения, встречи с поэтами города, оформлялись стенды и информационные уголки, посвященные выдающемуся русскому поэту. Во всех школьных музеях были оформлены экспозиции, рассказывающие о судьбе и творчестве Заболоцкого. В политехническом техникуме по инициативе педагога Надежды Ивановны Коростелевой была проведена литературная конференция «Заболоцкий жив», на которой присутствовали все ведущие филологи города. В институтах также проводились конкурсы на лучшую журналистскую работу, рассказывающую о судьбе и творчестве поэта, писались рефераты, курсовые работы. Проводились литературные вечера любителей поэзии во Дворцах культуры. Успехом у зрителей пользовалась литературно-музыкальная композиция о творчестве и судьбе поэта «О, я недаром в этом мире жил!», с которой выступал молодежный театр «Город солнца» под руководством Лилии Васильевны Пахомовой.
Активную помощь в подготовке и проведении мероприятий оказывали сотрудники городской централизованной библиотеки МУК имени Н. А. Островского и всех ее филиалов. Заведующая юношеским отделом библиотеки Лидия Ивановна Кошелевская совместно с актером театра КНАМ Владимиром Дмитриевым подготовили замечательный документальный фильм о поэте: «Голгофа Заболоцкого». Успешная презентация фильма состоялась накануне празднования 80-летия Города Юности.
Фильм оказался востребованным: в 2013 году его свыше пятидесяти раз брали для просмотра и учебные заведения, и организации города. И вообще, год проходил в городе как «Год Н. А. Заболоцкого». Средства массовой информации тоже не остались в стороне — они отмечали повышение интереса горожан к творчеству поэта.
В городском краеведческом музее была оформлена экспозиция, рассказывающая о пятилетнем периоде пребывания поэта в Комсомольске-на-Амуре. Она вызывала определенный интерес у посетителей.
Проведенные мероприятия позволили собрать свыше полутора тысяч подписей в поддержку ходатайства Комсомольской-на-Амуре общественной писательской организации от 22.04.12 г. на установку мемориальной доски Николаю Алексеевичу Заболоцкому.
Они были приложены к общему пакету документов.
Положение о наименовании (переименовании) улиц, площадей, установлении мемориальных досок и отдельно стоящих знаков на территории города требовало одновременно с ходатайством предоставить гарантии оплаты всех видов работ, связанных с оформлением эскизного проекта, масштабных моделей, изготовлением и установкой мемориальной доски. От администрации было получено извещение, которое указывало на отсутствие полного комплекта требуемых документов. Стали работать в этом направлении и сразу встретили понимание и поддержку руководства ООО «РН» Комсомольский НПЗ» в лице заместителя директора по работе с кадрами Алексея Валерьевича Чепурных и директора благотворительного фонда завода Светланы Петровны Беляевой. Завод в 2013 году отмечал свое семидесятилетие.
В музее завода в теплой дружеской обстановке за чашкой чая провели встречу ветеранов с поэтами города и членом Союза писателей России Александром Александровичем Лозиковым. Ветераны с интересом слушали стихи Заболоцкого в его исполнении. Итогом встречи послужил выпуск литературно-художественного журнала «Экумена» № 37 со стихами и воспоминаниями работников и ветеранов нефтезавода. Каждому автору, чьи произведения были помещены в этот номер, журнал был вручен в качестве подарка. А в музее КНПЗ была оформлена экспозиция, рассказывающая о пребывании поэта Н. А. Заболоцкого в Комсомольске и его творчестве. Руководство завода выделило необходимые средства на оформление эскизного проекта с выполнением масштабной «мягкой» модели и изготовление гипсовой модели доски в натуральную величину. Почетный гражданин города, заслуженный художник Российской Федерации, скульптор Надежда Семеновна Ивлева согласилась, несмотря на занятость, выполнить всю работу по разработке эскизного проекта и изготовлению моделей. Она сдержала слово.
Городская комиссия пришла к заключению: «Выполненная скульптором Н. С. Ивлевой художественная композиция мемориальной доски с образом Н. А. Заболоцкого показывает его именно как поэта в творческом поиске».
После этого глава администрации и Городская дума приняли положительное решение. Текст первоначального варианта (2003–2004 гг.) отклонен был сразу. Лишь четвертый по счету вариант приняли к исполнению.
Он гласит:
Выдающийся поэт России
Николай Алексеевич Заболоцкий
работал на объектах Нижне-Амурского
управления ИТЛ в г. Комсомольске-
на-Амуре с 1939 по 1943 гг.
Конкретизировать факт, что именно в здании по Вокзальной, 47, в котором какое-то время Заболоцкий выполнял разовую работу, не стали, поскольку это здание своего рода тоже «объект» среди многих, где мог находиться поэт. Но история, кроме этого здания, да еще небольшого помещения бывшего клуба ИТЛ по улице Парижской коммуны, больше ничего не сохранила.
После положительного решения, а оно состоялось в мае 2013 года, скульптор Ивлева приступила к изготовлению гипсовой модели в натуральную величину. Работа была ею завершена шестнадцатого декабря 2013 года.
Была получена поддержка по изготовлению мемориальной доски в металле на безвозмездной основе со стороны директора филиала «Компании «Сухой» «КнААЗ им. Ю. А. Гагарина» Александра Ивановича Пекарша. С готовностью отнеслись заводские мастера литейного дела к просьбам скульптора Ивлевой в оказании помощи.
С особой теплотой и благодарностью за помощь отзывалась Надежда Семеновна о мастере литейного цеха Юрии Николаевиче Куприянове.
Каждый, кто прикасался к этой теме, понимал, что делает нужное, доброе дело для города. К примеру, Союз предпринимателей в лице председателя Юрия Николаевича Иванова взял на себя расходы по установке мемориальной доски.
По результатам проведенного опроса среди жильцов дома по адресу Вокзальная, 47, администрация Центрального округа выдала положительное решение на установку доски. Директор ГТРК «Комсомольск» Светлана Александровна Мартыненко регулярно предоставляла возможность информировать жителей города о ходе работ.
Вот так, «всем миром» мы приближались к моменту, когда мемориальная доска выдающемуся поэту России заняла свое место.
От всей души выражаю сердечную признательность тем, кто принял участие в реализации этого проекта. Огромное спасибо и низкий поклон всем!
В 2014 году мемориальная доска выдающемуся поэту России Николаю Алексеевичу Заболоцкому была установлена. Поэт получил постоянную прописку в городе Юности по адресу ул. Вокзальная, 47. И только теперь, возможно, исполнятся слова его завещания, данные нам:
О, я недаром в этом мире жил!
И сладко мне стремиться из потемок,
Чтоб, взяв меня в ладонь, ты,
дальний мой потомок,
Доделал то, что я не довершил.