Работы художницы Ольги МАХНО

Я, Ты, Переулок, Конфеты

Путь На Зонте

Чужое Горе Никого Не Касается

Флаги

Старый Новый Год

Андрей ИВАНЧЕНКОВ

Вечер в полдень

«Я прошел по касательной, но не вразрез с небесами,
Принимай без снобизма и песни, и слезы мои...»
Борис Рыжий

Ольга Махно родилась в живописной Украине осенью 1987 года. В ту пору уже предчувствовался один из самых крутых поворотов истории — распад Союза. Драматизм, волнение, «ветер перемен» были в каждом человеке: смесь страхов, ожиданий и надежд. Одни из самых ярких воспоминаний художницы о детстве — очереди в магазины, конфеты, привезенные отцом-ученым из командировок в Москву, школа в соседнем парке, из которой выбегали девочки в белых фартучках, уроки как «клеить и красить» с бабушкой Александрой Епифановной, чтение вместе с ней книг, разговоры родителей в огромном пространстве гостиной («сталинка» казалась в детские годы крепостью) и игры с братом.
Весен и зим «из детства» Ольга не помнит: «все — сплошная осень, листья разбросаны по всему двору, серебристое свечение от неба и падающие с тугим звуком каштаны». Осень в Украине — необыкновенная, с летним теплом и насыщенными «сложными» красками, которые теперь живут в картинах художницы. «Весны я полюбила намного позже — годам к девятнадцати, — вспоминает Ольга, — когда стояла на мартовском резком ветру на берегу Черного моря. Если с осенью у нас отношения развивались годами, то с весной — была мгновенная, в одну секунду пьянящая любовь».
Родители Ольги любили путешествовать, поэтому и она вместе со старшим братом побывала во множестве городов и музеев. «Все это слилось в некий калейдоскоп воспоминаний, эмоций, прожитых наяву сказок, которые во взрослой жизни стали «багажом из детства», что, в отличие от некоторых взрослых воспоминаний, притягивает не земным, а небесным притяжением, добавляя легкости мыслям и походке».
Образ пути, дороги с тех пор стал для Ольги любимым, самым сложным и самым притягательным мотивом. «Только когда у меня впереди дорога, я чувствую себя счастливой, — говорит художница. — Дорогая моя дорога — это состояние Между. Между прошлым и будущим. Между сном и явью. Между радостью и болью. Перекрестки, дороги, троллейбусы, автомобили...»
Герои Ольги всегда соприкасаются с этими образами и переживают и проживают их по-своему.
Школьные годы — постоянное желание «хоть бы все успеть!»: танцевальная, художественная школы, первая работа в ежедневной газете, золотая медаль. Тогда же была выбрана будущая профессия — журналист (филфак Донецкого национального университета, специальность «журналистика»). Параллельно Ольга занимается живописью при мастерской Сивера Александровича Доренского, работает в периодике, играет в камерном театре.
«Писать и рисовать мне хотелось всегда, — говорит Ольга. Просто потому, что переживаний, эмоций, впечатлений, которые на меня обрушила жизнь, слишком много для меня одной. И хочется поговорить о них: отразить пережитое, прочувствованное в рассказах, картинах, стихах...»
Не зря журналист Анна Беляева свою статью об Ольге озаглавила так: «Картина для меня — удар о жизнь», ведь кроме как творчеством, душевные «удары» никак не излечишь, не замажешь зеленкой.
В студенческие годы Ольга активно занималась научной и профессиональной деятельностью, постоянно бывала в командировках, следуя своей верной любви к дорогам и чужим порогам.
В этот же период она начинает активную выставочную деятельность в художественных музеях, галереях, арт-заведениях (Художественной галерее им. А. И. Куинджи, Доме работника культуры, Галерее 321, Избе-читальне, арт-баре Gang`ю`баzz, Оригами и др.), учится у художницы Елизаветы Непочатых. Картины притягивают взгляды и оседают в частных коллекциях по всему миру — ведь то, что рисует Ольга, знакомо и прочувствовано всеми: одиночество, самоедство, чужое горе, бытовая «мишура», детские страхи, победы над собой...
В каждой картине молодой художницы, по словам С. А. Доренского, явственно прослеживается стремление найти тонкую грань между сном и явью, мифом, аллюзией и глубоко прагматичными буднями. Действительно, перифраз*, метафора ее образов превращают картины в многосмысловые (даже «многоэтажные») истории, прочтение которых — дело зрителей.
Ирина Черниченко, журналист, преподаватель Ольги и руководитель Донецкого пресс-центра вспоминает: «Среди моих бывших студентов много талантливых людей, но, право, не помню еще одной, такой многосторонней, способной ярко проявляться в разных сферах личности. При этом Оля — цельная натура. Как часто бывает среди журналистов, она очень открытый человек, часто такие люди разбрасываются. А Ольга была собранной, когда училась, эффективной, когда работала, так что очень надеюсь на ее особенное будущее».
Особенное будущее Ольге пророчили многие, но она постоянно искала что-то новое и никак не могла остановиться.
Часто художница приводит в пример афоризм лорда Рассела «Откуда вы знаете, что, когда вы отворачиваетесь, столы за вашими спинами не превращаются в кенгуру?» — и говорит, что в своих работах пытается узнать, что же именно происходит со столом, хочется подглядеть в замочную скважину, найти свой «ВЕЧЕР В ПОЛДЕНЬ».
На четвертом курсе Ольга пишет научную работу о связи текста и иллюстрации («Магия рисунка, или Как прекратить войну»), за которую получает именную стипендию фонда «Завтра.UA». Тогда же начинаются многочисленные публикации ее рассказов-историй (журналы «Русская жизнь», «Florida», «Edita», «Урал-транзит», «Дніпро», «Наша Гавань», «Современная литература мира» и др. Именно на связи литературы и живописи рождаются эклектичные выставки, где картины сопровождаются афоризмами, хокку, верлибрами автора. Эта связь разных искусств рождает множество ассоциаций и аллюзий так свойственных постмодерну.
После вручения красного диплома журналиста Ольга получает еще и диплом сценариста. Затем — карьера на телевидении от новостного журналиста до автора программ и ведущей. Позже — переезд вместе с мужем в Москву. «Алексею я благодарна за все свои картины и рассказы, — делится Ольга. — Он — мое постоянное вдохновение и любовь. Любовь — одна из сложнейших тем и, по-моему, не может быть избитой только потому, что не может быть понятой до конца».
Теме отношений в семье и браке Ольга посвящает серию автопортретов «Семь и Я». По словам искусствоведа Марьи Волеговой, очень выделяется из нее триптих «Флаги», автопортрет художницы с мужем, что говорит символами о нежелании людей выслушать близкого человека, понять, принять и продолжать любить... Завязанные глаза в триптихе как закупоренное сердце, закрытое от посторонних, некий барьер, невидимая стена, которую мы привыкли воздвигать вокруг себя, передвигаясь ежедневно в городе.
Находясь ежечасно среди людей, мы никого не знаем и не желаем узнать. Терпим чужие прикосновения в поездах, автобусах, считая это издержками современности... и боимся признаться, что страшимся улыбнуться в ответ. «Каждый по себе, каждый за себя? — спрашивает Марья Волегова. — Ольга поднимает этот вопрос в своих работах, не отвечая на него прямо, но позволяя искать ответ, наблюдая за окружающими героями и, наконец, наблюдая за самой собой».
Именно за психологизм картин, внутреннюю работу со страхами и комплексами человека Ольга становится лауреатом Конгресса Восточного Партнерства, 2011 (Люблин, Польша), представив свой литературно-художественный проект «Страхи стран, или Чем мы завязываем глаза?».
Негативные эмоции, боль... В противовес им художница создает яркие, жизнеутверждающие полотна. Абсолютно другое настроение отмечает искусствовед Марья Волегова в полотне художницы «Я, ты, переулок и конфеты...», работы камерной, маленькой песни настоящего счастья, когда рядом с тобой есть еще кое-кто. «Казалось бы, — говорит искусствовед, — тема не новая, говорим о столь очевидных и всем понятных вещах. Дескать, зачем опять? Но художница вмещает свой опыт и облекает его в форму столь верно и емко, что исчезает весь скепсис и «зазнайство». Мы забываем о том, о чем так хорошо (как думается!) знаем. Ольга Махно через свои работы, своих героев говорит с каждым зрителем, но без желания навязать что-либо. Это — диалог. Ценен тот художник, кто наблюдает за реальностью, переосмысливая, преобразует ее, очищая и делая лучше». «Глядя на ее работы, я верю в чудеса, — подтверждает мнение Марьи живописец Дмитрий Меуш. — Просто ее душа соответствует уровню ее Ангелов».
С. А. Доренский рассказывает, что на творчество художницы сильно повлияло литературное и сценарное образование, любовь к фольклору. Именно поэтому полотна насыщены фетишами, символами, своеобразным «гипертекстом», который отправляет нас в путешествие по миру, где соединяются языческие верования славян, сновидения Фрейда, фобии человечества в целом и отдельной нотой — боль Фриды Кало и трепет Модильяни (любовь к этим художникам отчетливо видна в картинах Ольги).
А еще, по словам Екатерины Смаглий, исследователя Международного центра им. Вудро Вилсона (Вашингтон), живопись Ольги, несмотря на психологизм, тяжелые, сложные сюжеты, очень женственна, светла и, безусловно, талантлива. Соглашается с Екатериной и член Союза художников Украины Сергей Сметанкин: «Оля как автор развивается стремительно и одновременно мягко, как сюжетно, так и в техническом исполнении, раскрывая возможности психологической нагрузки цвета, дополняя свои работы эмоциональным состоянием персоналий».
Лидерские качества Ольги проявляются и у ее героев: еще один лейтмотив картин — преодоление: боли, одиночества, обстоятельств, самой жизни («Чужое горе никого не касается», «Старый Новый год», «Не улетай»).
«Что мы видим в картине «Старый Новый год»? — рассуждает Марья Волегова. — Пространство изрезано множеством полос и линий, в нем неуютно, холодом веет из раскрытого окна. Но, помимо злющего студеного воздуха, в комнату влетают шумы города — звуки, которые создают иллюзию твоего не-одиночества. Нам страшно, и мысленно мы направляется из комнаты вон, пытаемся заглянуть в светящиеся окна ближайших домов. Но полны ли они подлинным светом? И мы возвращаеемся обратно, к девушке-елке. Девушке, жаждущей праздника, не мишурно-оберточного веселья, а подлинного, как мы помним его в детстве, настоящего Праздника. Возникает желание вырваться из стен этой комнаты, встретиться с кем-то родным, выговориться, поделиться, обнять, понять и преодолеть причину нашего безучастного сна».
«Что особенно привлекает в любой картине художницы, — уточняет искусствовед, — это НЕпривязанность к какому-либо определенному месту или людям. Например, «Чужое горе никого не касается». Мы видим сценку в трамвае (или это постановка-этюд в театральном вузе?). Персонажи здесь словно случайны, но каждый занял свое место, нашел свою роль и — живет в ней. Кто они, почему они здесь? Ольга ответов не дает, в ее живописи все честно, все безответно, как в жизни».
Сейчас Ольга — магистрант московского Православного Свято-Тихоновского университета, филологического факультета (специальность «Современная русская литература»), член Союза журналистов и Общества театральных критиков Украины и начальник отдела рекламы и PR fashion-бренда “Choupette”. И она все так же, как точно подметила Марья Волегова, продолжает «прислушиваться к песням, которую поет каждый из нас». Сложная, наверное, симфония...