H X M

Публикации

Подписаться на публикации

Наши партнеры

2012 год № 1 Печать E-mail

 

РАБОТЫ ХУДОЖНИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ АРХИПОВОЙ




 

Девушка в зеленом свитере

Девушка в зеленом свитере

 

 

Нимфа

Нимфа с раковиной

 

 

У моря

У моря

 

 

 

Яблоки и перцы

Яблоки и перцы

 

 

 


 

 

 

Александр ЛОБЫЧЕВ

 

 

Пейзаж с купальщицами

 

Вначале прошлого века, откликаясь на первую книгу стихов Михаила Кузмина «Сети», Александр Блок писал: «Он — чужой каждому нашему дню, но поет он так нежно и призывно, что голос его никогда не оскорбит, редко оставит равнодушным и часто напомнит душе о ее прекрасном прошлом и прекрасном будущем…» Михаил Кузмин свободно странствовал по разным эпохам и городам, и его любимое место — древняя Александрия, о которой сложены самые знаменитые стихи.

Во второй половине прошлого века именно там родилась и прожила два года художница Екатерина Архипова, пока ее родители, работавшие в Египте в советском торговом представительстве, не вернулись в Россию. Мало того, когда она решила выяснить этимологию своего имени, то с удивленим узнала, что по православному календарю родилась в день святой Екатерины Александрийской, то есть 7 декабря. Родители, правда, об этом и не подозревали. Конечно, мало ли кто и где рождается, в жизни не счесть на первый взгляд многозначительных, а на самом деле пустых совпадений. Но в судьбе Екатерины этот пропитанный античной историей город, один из центров эллинистической культуры в Средиземноморье, сыграл свою роль, когда она, разочаровавшись в современности, погрузилась в античное искусство и мифологию. Именно оттуда пришли многие темы ее работ, оттуда ее понимание красоты, которая заключена для нее прежде всего в красоте человеческого тела. И глядя в ретроспективе на работы Архиповой, вполне можно отнести слова Блока о Кузмине и к ее творчеству. Екатерина Архипова — художник ясного и гармоничного мироощущения, чистых законченных форм, тяготеющий к принципам и приемам классической художественной манеры, хотя и обогащенной живописными открытиями двадцатого века. Она твердо идет по пути европейской традиции, истоки которой в античности. И стихи поэта, с которым ее связывает любовь к Александрии, нежные и хрупкие, способны хорошо озвучить ее молчаливые холсты:

 

Когда мне говорят: «Александрия»,

я вижу бледно-багровый закат над зеленым морем,

мохнатые мигающие звезды

и светлые серые глаза под густыми бровями,

которые я вижу и тогда,

когда не говорят мне: «Александрия!»

 

Произведения, связанные с античными мотивами, на сегодняшний день составляют тематический центр ее творчества. Они органично сочетаются друг с другом, словно от холста к холсту ведут один рассказ: об играх и забавах античных персонажей, их купаниях и охотах, полуденных снах и любовных вечерних встречах. Композиции работ напоминают гармоничные скульптурные группы античности с их четкими объемами. Герои скульптур всегда соединены с плавным силуэтом ландшафта, в который они прочно вписаны. Безусловно, это говорит о чутком восприятии художником античного наследия. Скульптура, барельефы и даже рисунки на вазах свидетельствуют о бережном отношении автора к античному наследию.

Колорит произведений Екатерины Архиповой сродни фреске, в нем преобладают оттенки охристых, терракотовых, коричневых, светло-голубых и сине-зеленых тонов. Они составляют матовую поверхность ее холстов, дают приглушенный дымчатый цвет.

Своих сроднившихся с конями амазонок, скрывающихся в саду озорных фавнов, охотников с собаками и утомленных средиземноморским солнцем купальщиков автор погружает в спокойное созерцательное состояние, которое передается и зрителю. Это впечатление создается благодаря тщательно продуманной композиции и ее ритмической организации. Например, в картине «У моря» изображены три фигуры на берегу. Три прекрасных персонажа словно заключены в один античный орнамент. Взгляд зрителя идет за плавной и сильной линией — от бедра левой купальщицы, огибая ее, переходит к фигуре юноши, очерчивает ее, спускается по руке к фигуре другой купальщицы и по линии ее тела вновь возвращается к первой.

Работы Архиповой наполнены тишиной. И это тишина остановленного мгновения. Ее герои пребывают в золотом сне Эллады и в своих собственных грезах. Картины как музыка. Чистая линия и прозрачная живопись звучат, соединяясь в голос флейты. Чувство счастливой отрешенности и от разрушительного грохота, и бега времени удивительно передал Осип Мандельштам в стихах. Они навеяны памятью об античных временах Черного моря:

 

Золотистого меда струя из бутылки текла

Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:

— Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,

Мы совсем не скучаем, — и через плечо поглядела.

 

Хозяйку из этих стихов, с ее грациозным неспешным взглядом через плечо, напоминают и героини портретов Екатерины Архиповой, в частности таких, как «Девушка в зеленом свитере» и «Девушка с зелеными глазами». Их судьба тоже занесла в неведомые дали. Современные и вместе с тем неуловимо напоминающие и чертами лица, и абрисом фигур античных персонажей. Девушки погружены в собственные душевные переживания, что подчеркивается статичностью их поз. Похоже, героини портретов оказались в сегодняшнем дне несправедливо, они — из другой реальности. Они тоскуют об античном зное, запахах вербены, стихах Сафо и любовных играх в оливковых рощах.

Живопись портретов отличает сложный колорит, с тонкими, живыми переходами тонов, вибрацией цвета. Произведения, написанные на мифологические мотивы, в силу своей тематики более абстрактны, символичны, а значит, стилизованы. История стилизаций на античные темы велика и многообразна. И художнику, работая в этом направлении, трудно уберечься от посторонних влияний. Здесь можно и нужно вспомнить французских символистов во главе с Пюви де Шаванном или художников группы «Наби»: они были склонны к бегству от современности в мир мифологии и экзотических сюжетов.

Портреты Архиповой исполнены в иных традициях и более связаны с творческой манерой Сезанна и Модильяни. В них чувствуется глубокое, обоснованное взаимодействие с названными художниками. Портреты написаны мягким сильным мазком, в них сохраняется организующая сила рисунка и линии. Благодаря этому живопись пластична и цельна. В то же время манере письма Архиповой присуща нежная и воздушная модуляция цвета. Работы словно окутаны женственной зеленовато-голубой дымкой — реальной, живописной, и это дымка настроения. В картинах тонко прописана гордая печаль, в которой пребывают ее героини.

Столь же красивы, притягательны в живописном смысле ее обнаженные натурщицы и девушки с холста «Купальщицы» (2009 г.) — они действительно амазонки, увы, чуждые сегодняшней действительности.

Натюрморты Архиповой состоят, казалось бы, из самых обычных вещей, но и они несут печать классичности. В них — строгость композиций, четкость контурного рисунка и традиционная белая драпировка, которая подчеркивает значимость, цвет и фактуру остальных предметов. Натюрморты Архиповой самодостаточны, автор не наполняет их эмоциями, оттого они выглядят монументальными и существуют независимо от окружающего мира. К такому эффекту стремились и Сезанн, и его последователи. Собранные на полотне знакомые предметы — фрукты, цветы, как раз и есть полномочные представители вечной красоты мира, его цельности, неизменности. И тяжелая золотая головка лука, и зеленая бутылка, и крепкобокое яблоко, и литой белый чайник — все эти вещи становятся у Архиповой самостоятельными героями натюрмортов. Они утверждают, что замысел Творца нельзя разгадать, но можно увидеть. Яблоко всегда остается яблоком, а живопись — это, прежде всего, цвет, объем, фактура и далее — рисунок.

Графика Архиповой продолжает варьировать любимые ее темы и мотивы. А в чем-то открывает и новые стороны ее мастерства. Очаровывают ее фантастические натюрморты, которые можно назвать и своеобразными городскими пейзажами: «Город в чашке», «Город в бутылке» и «Город на веере». И все это благодаря довольно редкой технике, где она использует парафин, которым покрывает одну красочную заливку, а поверх него наносит с процарапыванием новый рисунок. Эти работы своей изящной графической инкрустацией производят впечатление ювелирных изделий. Города художницы мерцают, как небесные острова, напоминают Рождество, детство и сказки, которые обычно рассказываются темно-синей вечерней порой. И не случайно эти чудесные сказки заключены в сферу предметов, их можно в случае чего и спрятать от чужих глаз и рук. Мир души слишком хрупок, чтобы оставлять его без защиты.

 

Архив номеров

Новости Дальнего Востока