H X M

Публикации

Подписаться на публикации

Наши партнеры

2012 год № 1 Печать E-mail

Кирилл ПАРТЫКА

 

 

Черные сказки «белого змия»

Очерк

 

В советское время антиалкогольная пропаганда просто из кожи вон лезла, просвещая народ по части того, к каким бедам и горестям ведет дружба с «зеленым змием». Народ внимал пропаганде и…. продолжал крепко дружить с мерзким пресмыкающимся. И нипочем были большинству пьющих самые массовые и заковыристые мероприятия. Примет человек в них участие, а после, как водится, примет на грудь. Что греха таить, я и сам посмеивался, слушая премудрых лекторов из общества «Знание» и истовых партпропагандистов трезвого образа жизни. В чем вред алкоголя, я, конечно, знаю. Но вот о чем конкретно эти лекторы талдычили, бубнили и кричали, убей бог, не припомню. Ну, ни слова. Но был случай, который запомнился моментально, раз и навсегда. И сейчас те образы свежи до жути, до дрожи в коленках.

Как-то раз пришли с женой в кино. В те времена было заведено сперва показывать для разогрева, что ли, какой-нибудь киножурнал или научно-популярный фильм. И вот показали журнальчик. Без названия, без титров. Просто черный экран, а потом… Фильмов ужасов советский зритель отродясь не видел. А тут от увиденного мы оторопели. Но никакой это был не фильм ужасов. Просто съемки из интерната для детей с различными аномалиями, возникшими по причине пьяного зачатия. Без единого комментария, без всякого музыкального сопровождения. Только палаты, койки-каталки, инвалидные кресла, а в них такие монстры, каких не породит самая изощренная голливудская фантазия. Сколько длился этот, с позволения сказать, журнал, я не помню. В зале стояла мертвая тишина. Лишь изредка раздавались судорожные вздохи — мужские и женские. Похоже, всех пронимало одинаково. А на экране возникали все новые и новые несчастные чудовища, и казалось, что злая фантазия извращенной человеком природы не знает границ. Совершенно не помню, что за фильм шел потом. А вот «журнал» врезался в память на всю оставшуюся жизнь.

Некоторые мои тогдашние приятели — парни молодые, некоторые недавно женились, самое время детей рожать, — побывавшие на том сеансе, реально бросили пить или стали употреблять с большой оглядкой. Потом иные признавались: перед запланированным зачатием выдержали полгода «сухого закона». Не по принуждению! Насмотрелись и сами так решили — от греха подальше.

А в последние годы в подмогу «зеленому» быстро и страшно подоспел другой, «белый змий» — наркотики. Если первый был страшен, как Змей Горыныч, то второй уж и вовсе какая-то всепожирающая Годзилла. И снова закипела пропаганда, теперь антинаркотическая. И это замечательно, кипеть ей, не перекипеть. Но я по-прежнему ярко, будто вчера посмотрел, помню тот фильм про жертв хмельного зачатия. Потому что по эмоциональному воздействию ничего равного ему больше никогда мне не встречалось. А оно ведь как? Умом вроде все понимаешь, но будто даже от себя украдкой продолжаешь прежнее. А вот если за душу зацепит — совсем другое дело.

Я не к тому, что от наркотиков предостерегать и удерживать следует исключительно страшилками. Их в нашей жизни и так хватает. Я к тому, что порой самые квалифицированные и вдумчивые лекции не так действуют на человека, как правда, реальность во всей ее неприглядности; невыдуманная житейская история, с подобием которой может ежечасно столкнуться каждый. И я решил рассказать несколько таких историй, ничего не приукрашивая и не прибавляя от себя.

Но сначала надо коснуться наркотической темы в целом, потому что в обществе на нее нередко взгляды довольно противоречивые и даже «экзотические», типа «трава — не наркотик» и в том же духе.

 

Гибель кумиров

Когда и как человечество познакомилось с наркотиками, и правда ли, что они способны поддерживать чью-то «созидательную и творческую активность»?

По мнению ученых, первое знакомство с наркотиками у человека состоялось около сорока тысяч лет назад. В Месопотамии, Египте, Древней Греции, Индии обратили внимание на одурманивающее, опьяняющее, галлюциногенное и снотворное действие некоторых растений, а также грибов. Их свойства сочли проявлением высших сил и использовали в магических и религиозных обрядах. К таинствам приобщались исключительно жрецы и шаманы. Применение таких растений в лечебных целях было очень узким и жестко контролировалось служителями культов.

В Европе органические наркотики появились в XIII веке. Их привезли с Ближнего Востока крестоносцы — вместо святынь, которые они якобы отвоевывали. Веками наркотические и одурманивающие вещества использовались в медицине. Тогдашние доктора, по совместительству нередко и алхимики, строго хранили от широкой публики эти, как писал средневековый просветитель Корнелиус Агриппа, «дары не то Господа, не то дьявола».

А в XIX веке наукой был сделан роковой шаг: удалось получить мощные экстракты из наркотикосодержащих растений. Так появились морфий и кокаин. Благодаря стремительно расширявшейся международной торговле, они распространились по всему миру. И вскоре это привело к катастрофическим последствиям. Еще в 1909 году тринадцать европейских государств (в том числе и Россия), напуганные размахом наркомании, пытались создать «Международную опиумную комиссию», которая должна была противодействовать наркоотраве.

В это самое время в России наблюдалась серьезная вспышка наркомании. Она в особенности коснулась творческих людей, в частности литераторов так называемого «Серебряного века». Тусовки поэтов-декадентов не обходились без кокаина. К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Белый, З. Гиппиус, Ф. Соллогуб и многие другие знаменитые стихотворцы не скрывали своего знакомства с «порошком». Какую роль он сыграл в творческих судьбах, можно представить на самом, пожалуй, выразительном примере.

В многочисленных литературных и научно-популярных изданиях о последних днях Александра Блока говорится обычно в трагических тонах. Поэт находился в душевном расстройстве и не в ладах с миром и самим собой. А потом скоропостижно скончался, чего никто не ожидал. Вид искаженного смертью лица поэта вселил в современников страх. Но обычно умалчивают о причине гибели Блока. Или приводят целый букет заболеваний, которыми страдал поэт. Неохотно говорят о том, что недуги гения и их обострение, повлекшие смерть, явились следствием хронического злоупотребления кокаином. Смерть от наркотиков — это далеко не всегда передозировка. Чаще отравленный организм просто не выдерживает и угасает, формально — хоть от ангины. Обычно — от сердечно-сосудистых расстройств, распада печени и других внутренних органов. А головной мозг у наркомана вообще страдает в первую очередь.

Талантливейший американский поэт, прозаик и журналист Эдгар Алан По умер на скамейке городского сквера как последний бродяга, отравившись алкоголем и наркотиками. Он стал в США основателем не только литературного течения романтизма, но и печального списка творцов — жертв наркотиков.

XX век, особенно его вторая половина, ознаменовалcя расцветом наркомании. От зелья массово гибли обычные люди, но особенно красноречива история рок-музыки. Джимми Хендрикс, основоположник хард-рока; Джимми Моррисон, лидер знаменитой группы «Дорз», талантливый певец и поэт, основатель психоделического рока; Брайан Джонс и Томми Болан, гитаристы групп «Роллинг Стоунз» и «Дип Перпл»; душа «Лед Зепеллин» Джон Бонем; рок-звезда Дженис Джоплин; барабанщик знаменитой группы «Ху» Кит Мун; один из основателей «Пинк Флойд» Сид Баррет и многие другие — все они умерли от передозировки героина.

Та же судьба лишь чудом не постигла всемирно известного рок-певца Эллиса Купера и лидер-гитариста тех же «Пинк Флойд» Роджера Уотерса. Наркотическая депрессия толкнула на самоубийство лидера группы «Нирвана» Курта Кобейна, а лидера скандально известной панк-группы «Секс Пистолз» привела к убийству своей возлюбленной. Этот печальный перечень можно продолжать и продолжать. На его фоне рассуждения авторов интернет-публикаций, отражающих довольно распространенное мнение о наркотиках, как «катализаторе творчества», выглядят просто кощунственно.

 

«Чего ни кинься, ничего у вас нет!». В романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» эту фразу произносит Воланд в беседе с редактором и поэтом на Патриарших прудах. Он имел в виду Бога и дьявола. Но в Советском Союзе, действительно, много чего «не было» — от секса до наркотиков. Однако кумир нескольких поколений, талантливый артист и поэт-бард Владимир Высоцкий, пытавшийся с помощью наркотиков излечиться от алкоголизма, лишь приобрел новую пагубную зависимость, от которой так и не смог избавиться. Она стала одной из составляющих его гибели.

Да и сам автор упомянутого бессмертного романа лишь под конец жизни с большим трудом избавился от пристрастия к морфию.

Маньчжурская конопля — извечный источник наркоотравы на Дальнем Востоке. Недавно я выступал перед студентами одного из хабаровских вузов. Некоторые молодые люди довольно легкомысленно высказывались относительно наркозаразы в целом и марихуаны в частности. Ссылались при этом на пример Голландии, где так называемые «легкие» наркотики разрешены. Можно, конечно, возразить, что власти и общественность Голландии давно и горько пожалели об этой опрометчивой «либерализации». Различные одурманивающие и галлюциногенные вещества были синтезированы в XX веке и стали настоящим бичом молодежи. Докатились они и до российского Дальнего Востока. При желании можно достать «чеки» с ЛСД, а таблетками МДМА «экстези» вообще уже давно никого не удивишь.

О «благотворных» свойствах ЛСД красноречиво говорит сама история его создания. Химик Альберт Хофман, работая в Швейцарии над производством кровяных стимуляторов, случайно получил это вещество еще до Второй мировой войны. Но лишь в 1943 году, приняв небольшую дозу, Хофман узнал о его галлюциногенных свойствах. Восхищенный ученый полагал, что нашел могучее средство от шизофрении. Но уже в шестидесятые годы ЛСД на Западе получил широчайшее распространение среди молодежи, как обычный наркотик с необычными (и весьма пагубными!) свойствами. Употребление этого вещества приводило к быстрому и необратимому разрушению организма, а непредсказуемые галлюцинации — к самоубийствам и самым диким преступлениям. В период антисоветской истерии известный американский политик, накачавшись ЛСД, выбросился из окна своего кабинета на верхнем этаже небоскреба с криком: «Русские танки идут!» Газеты писали по этому поводу, что в лязг танковых гусениц галлюциноген преобразовал грохот обычной нью-йоркской подземки.

Сам Хофман, получивший лабораторию для своих исследований, быстро скатился к чисто наркотическим экспериментам, за что его с ближайшим помощником выставили из университета. Тогда Хофман организовал собственное «Общество по изучению ЛСД». Но его «занятия» с каждым разом все больше походили на сборища наркоманов.

ООН официально заявляет, что количество наркозависимых в мире продолжает расти и составляет около двухсот миллионов человек. Но официальная статистика, по мнению многих специалистов, далеко не объективна. Истинные масштабы наркоэпидемии гораздо шире и достоверно никому не известны. Смертность от наркомании в развитых странах намного превышает число жертв автокатастроф и локальных войн. В России эти показатели еще печальней. А Дальний Восток — один из самых «наркотизированных» регионов страны.

Поэтому всякие рассуждения о наркозаразе, типа: «С одной стороны — плохо, но с другой стороны…» — не уместны. Эта «медаль» имеет лишь одну сторону. И на ней высечено надгробие.

 

Смертельная дружба

С Андреем Незвановым мы случайно столкнулись на центральной улице Хабаровска. Я чуть не прошел мимо. Годы, проведенные в колонии, меняют внешность. Но я все же узнал давнего знакомого. И он меня тоже.

Автору этих строк довелось пожить в Амурском районе. Там судьба и свела с Андреем. Сошлись на пристрастии к рыбалке. Андрей, совсем еще молодой парень, имел лодку и всю необходимую снасть. Почти каждые выходные вместе выскакивали на реку. А потом Андрей почему-то рыбалку забросил. Он менялся на глазах: стал замкнутым, раздражительным. Приятельские отношения между нами постепенно сошли на нет.

А спустя какое-то время я узнал, что его арестовали… за убийство. Вот это новость! Во-первых, никогда бы не подумал, что добродушный Андрей способен лишить жизни кого-либо, кроме попавшегося на удочку карася. А, во-вторых, жертвой стал… его закадычный друг, с которым были они не разлей вода чуть ли не с детского сада.

Со следователем прокуратуры, который вел дело, мы были знакомы. Я зашел к нему узнать, что же произошло? Следователь усмехнулся:

— Твой Незванов — конченый наркоман. Пришел к дружку, схватил кухонный нож и — в грудь четыре раза! А зачем, сам теперь объяснить не может. Наркота, наверно, требовалась.

С тех пор прошло немало времени. И вот наша случайная встреча в Хабаровске. Я предложил зайти в кафе. Незванов согласился. Сделали заказ, сдвинули рюмки. Выяснилось, что Андрей освободился условно-досрочно меньше года назад. Приехал в крайцентр, мыкался, пока не устроился на стройку. Снял комнату, сейчас вроде жить можно.

Я не удержался и спросил, как он теперь насчет «дури»? Андрей помрачнел: в следственном изоляторе не шибко разживешься — переболел, а потом завязал раз и навсегда. И замолк было. Но, видно, хотелось ему излить душу, а выпитое развязало язык.

Первый «косяк» — папиросу с анашой — Андрей получил еще в старших классах из рук того самого закадычного друга Саньки, который впоследствии пал его жертвой. Марихуану и гашиш покуривали многие сверстники. Были уверены: от легкой «дури» ничего страшного не будет. Кого-то «паль» с первого раза не берет — никаких ощущений. Но Незнамова разобрало сразу. А тут еще как-то под кайфом случился секс со знакомой девчонкой. Такого Андрею раньше испытывать не доводилось. И он «подсел».

Достать «дурь» было несложно. В Амурском районе маньчжурская конопля, сколько ни уничтожала ее милиция, произрастала буйно и повсеместно. Можно было самому заготовить зелья. А можно было и по дешевке купить у тех, кто этим промышлял.

Но раньше или позже для любителей конопляного кайфа начинали наступать последствия. Слабела память, не отпускала головная боль, дурнота, депрессия. А яркий секс тускнел и постепенно вовсе увядал. Многие Андреевы сверстники вовремя «соскочили» и больше к анаше не прикасались. А кто-то продолжал курить, постепенно деградируя…

Врачи-наркологи устали объяснять, что безвредных «легких» наркотиков не бывает. Потому что, помимо прочих последствий, всякий «легкий кайф» — почти неизбежная ступень к «тяжелому». Как от пива к водке. В этом одна из опасностей марихуаны.

Незванов теперь смолил «дурь» по-черному. Без нее обходиться просто не мог. Главным поставщиком оставался все тот же Санька. «Трава» у него была всегда. Сперва он угощал Андрея, но вскоре намекнул: мол, долг платежом красен. Андрей, неплохой механик, расплачивался чаще не деньгами, а какими-нибудь ремонтными работами. Но работать ему с каждым днем становилось трудней. Со временем он узнал, что Санька снабжает «дурью» не его одного. И купить у него можно не только гашиш или гашишное масло.

Амурский целлюлозно-картонный комбинат превратился в руины, Андрей давно ходил в безработных. Его отношения с Санькой разительно изменились. Закадычный друг разговаривал с Андреем пренебрежительно и в грош его не ставил. А Незванов ощущал, что его зависимость от «дури» возрастает с каждым днем. Как-то произошел поразительный случай. Андрей, чувствуя себя из рук вон плохо, утром отправился на поиски «косяка». И увидел на скамейке Саньку. Подошел: выручи, сил нет! Санька легко согласился. Сам забил папиросу и протянул Андрею. Тот затянулся и «поплыл»: мозг окутала приятная истома, глаза остекленели, мышцы повисли тряпками. Все признаки наркотического опьянения налицо. Санька наблюдал за происходящим со все возрастающим изумлением. Потом принялся хохотать. А при следующей встрече объяснил, что, желая подшутить, подобрал с земли комок бурой глины, похожей на гашиш, и начинил ею папиросу. Андрей подмены не заметил. И словил реальный кайф. Специалисты объясняют такое явление психосоматическим эффектом. Зависимость от наркотика столь высока, что для наступления псевдоопьянения наркоману достаточно внушить, что он получил дозу.

Андрей понял, что гашиша ему мало — не для кайфа, просто для нормального самочувствия. И «добрый» Саня снабжал его чем угодно, только плати, — от промедола до самодельного опия и морфинов. Андрей кололся по несколько раз на дню. Он давно продал все, что имел, включая лодку с мотором. Но все чаще денег на дозу взять было негде, и Андрей не раз испытал ужас ломки. Бывший друг Санька вообще перестал считать его человеком, в долг давал все реже и неохотней, пока однажды не заявил: ничего не получишь, пока за все не расплатишься! Другие поставщики отказали ему в «кредите» еще раньше.

 

…Опьяневший Андрей, наваливаясь грудью на столик, присунулся ко мне.

— Знаешь, за что я его убил? Не за дозу, нет!

Однажды он еле добрел до Санькиной квартиры. Его выворачивало наизнанку. Понимал, что шансов получить дозу в долг мало, но другой надежды у него не оставалось. Санька пребывал в благодушном расположении духа. Не вспоминая о старых долгах, развел руками:

— Братан! Сегодня я пустой. Честно. Приходи на той неделе.

Было видно, что он не врет. Незванов посмотрел на самодовольную Санькину физиономию. Окинул взглядом квартиру с дорогой стереосистемой и видеодвойкой. И в нем внезапно вспыхнула ненависть. Перед Андреем во всем своем благополучии стоял человек, который уничтожил его жизнь. И не только его. Откуда вся эта роскошь — нетрудно догадаться. Можно было попросить у Саньки денег, дотащиться до другого продавца и получить-таки вожделенную дозу. Но бешеная злоба пересилила муку ломки.

— Воды у тебя можно попить? — спросил Андрей.

— Да на здоровье!

Незванов пошел на кухню и увидел на столе нож. Когда он вернулся в комнату с торчащим из кулака лезвием, Санька не забеспокоился. У него было хорошее настроение, быть может, он даже одолжил бы Андрею денег. Но Незванов ни о чем его не попросил.

Когда на место происшествия прибыла следственно-оперативная группа, на лице жертвы застыло недоуменное выражение. Из квартиры не пропало ни рубля, ни одной ценной вещи.

 

Сорок «женихов» для Белой Невесты

Кончалось лето, а вместе с ним и грибной сезон. Двое хабаровчан возвращались к шоссе в районе пригородного села Нагорное. Полные ведра подосиновиков оттягивали руки. Грибники слегка промахнулись и вышли к проселку в нескольких сотнях метров от автотрассы. Заглянули в глубокий кювет, на дне которого поблескивала вода, примерились, как бы перебраться через канаву. Один из грибников сморщился — что за запах?! И стал внимательно всматриваться в кучу прелой листвы на дне.

— Собака, наверно, дохлая, — предположил другой.

— Нет. Смотри… Вот черт!

Из зеленоватой, подернутой ряской воды торчала почерневшая человеческая рука.

Прибывший на место оперуполномоченный-розыскник невольно зажал нос. Возле вытащенного на обочину трупа на корточках сидел судмедэксперт. Он пожал плечами.

— Женщина. Скорее всего, молодая. А больше ничего сказать не могу. Сам видишь, в каком она состоянии.

Вернувшись после осмотра в РОВД, розыскник взялся за учеты без вести пропавших. Долго копаться ему не пришлось. По остаткам одежды и другим сохранившимся приметам почти сразу прорисовалась личность пострадавшей.

Старшему оперуполномоченному «убойного» отдела УВД края Николаю Макарову позвонил следователь крайпрокуратуры Андрей Зимин.

— Ну, что, «подснежник» под Нагорным вместе будем раскрывать?

— Тебе-то чего ради это дело подсубботили? — поинтересовался Макаров. — Пусть бы район занимался.

— У потерпевшей мать — известный человек в городе. А дочь — нормальная девка, студентка. И вдруг такое. Дело на высоком контроле.

— Что экспертиза дает?

— А ни черта она, похоже, не даст. Кости целы, на сохранившихся тканях повреждений не видно. Больше уже ничего не определишь. Она же там с марта пролежала.

Перелистав тонюсенькую папку, озаглавленную «Розыскное дело на без вести пропавшего», Макаров почерпнул оттуда немного. Девятнадцатилетняя Светлана Юмашева жила с матерью и сестрой. Отец давно ушел из семьи. Училась в вузе. Характеристики положительные. Отношения в семье нормальные. В день исчезновения Светлана, как всегда, с утра отправилась на лекции, но в аудитории не появилась. Подруги и знакомые ее не видели и о предполагаемом местонахождении ничего сказать не могут. Не густо. Могли бы розыскники и поболее расстараться.

Макаров задумался. Странно. Когда нашли труп, мать девушки подняла на ноги все свои связи. А когда дочь пропала, связями этими отчего-то не воспользовалась. Нажми она как следует, девушку искали бы проворней.

Убитую горем мать Светланы следователь Зимин допрашивал осторожно. Женщина твердила: не мотайте мне нервы, а ищите убийц. Зимин понял, что разговора не получится.

Почти в это же самое время Макаров беседовал с сестрой пострадавшей. Девушка слово в слово повторяла то, что полгода назад рассказывала розыскникам. И рассказ этот выглядел удивительно скупым, будто и не жили они с сестрой бок о бок в одной квартире. Макаров вышел из-за стола, пододвинул стул и сел рядом.

— Послушай. Сейчас не до того, чтобы скрывать какие-то житейские мелочи, пусть даже самые неприятные. Иначе мы никогда не разберемся, что произошло.

Девушка опустила голову.

— Расспросите лучше Светиных подруг.

Декан факультета, где училась Светлана, поохав о случившемся, объяснил:

— Нормальная девчонка. Училась хорошо… на первом курсе. На втором, правда, слегка съехала. Но это бывает. Любовь, знаете ли, и все такое.

Студенты тоже никаких интересных сведений не добавили.

Под вечер в кабинет «убойного» отдела заглянул оперативник управления наркополиции, спросил Макарова:

— Говорят, ты студентами интересуешься?

— И что?

— Есть у нас там одна разработочка. На днях думаем реализовать. Если хочешь, можешь подключиться.

Врач, проводивший медосвидетельствование, повернулся к оперативникам.

— Множественные следы уколов на руках...

Студентка размазывала по щекам слезы. Она даже не пыталась отнекиваться. Когда она закончила свой рассказ, Макаров сказал:

— А теперь давай поподробнее о Светлане Юмашевой.

— Я ничего не знаю.

— Не знаю — это не ответ. Кололись-то вы вместе.

 

В детстве во внучке Светочке бабушка души не чаяла. Баловала ее, как могла. Одевала в белые кружевные платьица, ставила на стул и любовалась, словно роскошной куклой — невестушка ты наша! Девочка росла умненькой, общительной, в школе училась на «отлично». Соседки не без зависти посмеивались — невеста растет. Чувствовать себя «невестой» Свете нравилось. И это прозвище приклеилось к ней. Повзрослев, Светлана продолжала радовать близких успехами, а мальчишки ходили за ней гурьбой. Она знала себе цену и умела держаться. Подружки иногда шипели: «Опять Светка пальцы гнет!» Но она, если и «гнула пальцы», то не без оснований. Превратилась в красавицу, поступила в престижный вуз. А в одежде сохранила пристрастие к белому цвету, который был ей особенно к лицу. Ее прозвище «Невеста» теперь утвердилось и на факультете.

Все шло замечательно, пока в конце первого курса Светлана не влюбилась. Объект ее привязанности, тоже студент, сперва отвечал девушке взаимностью. Но у Светы это все случилось всерьез, она даже похудела от переживаний и первой заикнулась о свадьбе. А чувства ветреного студиозуса глубиной не отличались. Светина экзальтация тяготила его все больше, пока он не решил, что с этим пора кончать.

Но расстаться со Светой оказалось не так просто. Белая Невеста, привыкшая к роли победительницы, не желала мириться с поражением. После нескольких сцен и скандалов студент начал обдумывать план дальнейших действий и его осенила «удачная» мысль.

С некоторых пор в коридорах вуза замелькал неприметный молодой человек лет двадцати пяти. Его звали Андрей, а фамилию свою он предпочитал не называть. Андрей не был студентом. Общительный, веселый, он просто заявился как-то на вузовскую дискотеку и быстро стал своим в студенческой среде. Вскоре вокруг него образовалась устойчивая компашка, которую, судя по всему, объединяли не одни приятельские отношения.

Когда Светиному возлюбленному стало совсем невмоготу, он разыскал Андрея: «Разговор есть».

На очередной вечеринке Света познакомилась с Андреем, будто случайно. У нее было скверное настроение — «жених» нахлестался пива и лыка не вязал. Обаятельный Андрей понравился Светлане, он изо всех сил старался ее развлечь. А потом с загадочным видом сообщил, что у него есть «радикальное средство от скуки» и предложил уединиться.

Света сперва испугалась. Но он посмеивался и убеждал, что «федя» (эфедрон) — почти что и не наркотик и, к тому же, сугубо женский. Ничего, кроме веселого кайфа, от него не случается. Чем грузиться из-за непутевого пацана, лучше «полетать». И Света в конце концов подставила вздрагивающую руку под иглу. А когда Андрей вдруг удивительным образом сделался похожим на ее дружка и начал расстегивать на Светлане блузку, ей уже было все равно.

Она не знала, что «легкий» эфедрон пострашнее иного «тяжелого» зелья, потому что привыкание к нему происходит быстро, и «подсевшему» возрастающие дозы требуются по несколько раз в сутки. А избавиться от зависимости практически невозможно, потому что «федя» действует на психические центры, и медики не знают эффективных средств борьбы с этой напастью. Эфедроновый наркоман сгорает за пару лет.

Оперативники наркоконтроля уже знали, кто такой Андрей. Бездельник без определенных занятий, «откосивший» от армии, он уже давно промышлял в городских вузах распространением наркоты и имел с этого хороший навар. Вскоре Андрей сидел перед Макаровым и Зиминым. Понимая, что влип, он не стал долго отрицать историю с Невестой.

Светлану, броскую, из обеспеченной семьи, он заприметил давно — потенциальный покупатель зелья! Но заняться ею руки не доходили. А тут подрулил студентик и предложил помочь насадить Светку на иглу — чтобы отвязалась со своими капризами. Когда удача сама идет в руки, зачем ее упускать?!

Вскоре Светлана, снедаемая новой страстью, напрочь забыла про свою любовь. Теперь она по несколько раз на дню искала Андрея и требовала одного: уколи! Расплачивалась «натурой». Но Андрею вскоре это надоело. Ему нужны были деньги. Светлана сперва таскала их из дома вместе с ценными вещами. Но ее недуг прогрессировал как-то особенно быстро. Андрей понял, что скоро это уже станет невозможно скрывать, и познакомил ее с другим наркосбытчиком. Тот помог Невесте наладить связи в мире, где властвовал наркотический дурман. Светлана менялась на глазах. Осунулась, похудела, стала издерганной и нервной до истерии. Теперь ей было не до учебы. С раннего утра она отправлялась на «промысел» — раздобыть порошок или денег для его покупки.

Макаров, Зимин и оперативники наркополиции от одного фигуранта к другому разматывали порочную цепь, опутавшую Светлану при жизни. Картина вырисовывалась жутковатая. Доза требовалась Невесте теперь почти ежечасно. И она кололась, кололась… И находила все новых «друзей», толкавших ее к краю пропасти. Целыми днями она моталась по городу в поисках возможности добыть порошок. Она не была проституткой. Но соглашалась на все, чтобы избежать ужаса наркотической «ломки». Следственно-оперативная группа установила около четырех десятков сексуальных партнеров девушки, способствовавших ее погружению в наркотическую трясину. Из показаний свидетелей выходило, что неистовая Светка ради порошка могла переспать за сутки с десятком «благодетелей», среди которых, как выяснилось, были и врачи, и провизоры, и военнослужащие с медицинских складов Минобороны, и «золотая молодежь», и уголовная «братва». Светлана могла не показываться дома неделями. И у этой смертельной гонки был только один конец.

Теперь следствию многое стало понятно. Когда Светлана пропала, мать и сестра, бывшие в курсе ее пагубной страсти, решили, что она в очередном «турне». И ничего не рассказали милиции, чтобы избегнуть постыдной огласки. Сокурсники девушки молчали, связанные круговой порукой, так как сами были клиентами наркосбытчика. А позже не захотели ввязываться в темную историю с исчезновением Невесты. Преподаватели вуза не особенно обращали внимание на разительные перемены, происходящие со студенткой. Деньги-то за учебу поступали исправно.

Однако открывшиеся обстоятельства ни на шаг не приблизили следственно-оперативную группу к разгадке гибели Светланы. Труп настолько разложился, что судебные медики так и не смогли установить причину смерти. Но было очевидно, что при таком образе жизни девушка попала в кювет лесного проселка не случайно. И Макаров продолжал поиск.

Ненастным ноябрьским днем ему позвонил знакомый капитан из ГИБДД.

— Ты этой девчонкой еще занимаешься? Она ведь пропала в начале марта? Я тут перебирал материалы и случайно обратил внимание на один момент. Пустяковое ДТП. Может это и не к делу, но послушай. В тот день, когда она пропала, в сумерки наш патруль на трассе за превышение скорости остановил «иномарку». Как раз в районе Нагорного. В машине — трое парней. Такие, знаешь, мажоры понтовитые! Ну, штрафанули их да отпустили. Запиши номер и фамилию водителя.

Ранним утром следующего дня троица наездников уже сидела под дверями макаровского кабинета. А вскоре явился и следователь Зимин. Чтобы освежить память доставленных, которые никак не желали вспоминать события того мартовского дня, пришлось приложить немало стараний. Но они не пропали зря.

Светлану с ее пристрастием уже хорошо знали в определенных кругах городской молодежи. И нередко «пользовались» ею за дозу. В тот день трое молодых оболтусов колесили в «иномарке» в поисках приключений. На одной из центральных улиц заметили и узнали Невесту. Вид у нее был самый красноречивый. Оболтусы решили развлечься, остановились и окликнули девушку.

Они пообещали ей порошка и предложили прокатиться за город. Порошка у наездников не было, но это их не смущало. Когда выехали за городскую черту и свернули на проселок, предложили Светке сперва «отработать» дозу. Светлана выполнила условие. Но когда дело дошло до расчетов и выяснился обман, закатила дикую истерику. А потом ей вдруг стало плохо, изо рта пошла пена. «Шутники» испугались и от греха вытолкали несчастную из машины. Их не смутило, что в таком состоянии без медицинской помощи в глухомани и подступающих сумерках девушка была практически обречена. В народе говорят: хороший хозяин в мороз и собаку на улицу не выгонит. Но «веселые ребята» поступили со Светланой гораздо хуже, заведомо обрекая ее на смерть. Впоследствии они даже не поинтересовались ее судьбой. Светлана так и пролежала все эти месяцы в кювете, куда ее, возможно, столкнули.

— Я вам не верю, — сказал следователь Зимин, выслушав этот рассказ. — Думаю, что все было не так, но пока идите.

Оставшись вдвоем со следователем, Макаров поморщился.

— Так было или не так — доказательств никаких.

— Да, — согласился Зимин, — получается, мы сработали «на корзину». Больше, как за оставление в беспомощном состоянии, их привлекать не за что.

— Таких не по закону надо судить, а по совести. А по совести я бы их…

Зимин усмехнулся.

— По совести, Коля, не только бы их одних. Но совесть в наше время — штука неосязаемая.

Наркосбытчик Андрей и несколько дельцов наркосети, которую раскрутили сотрудники наркополиции, отправились за решетку. Пристрастившихся к зелью студентов спровадили из вуза. За последние годы, благодаря усилиям правоохранителей и местных властей, поток китайского эфедрина в Хабаровске практически иссяк. Но «свято» место пусто не бывает. Другие наркотики — от гашиша до героина — в городе приобрести порой легче, чем иные лекарства.

 

Чужой среди чужих

Эта история, которая началась довольно давно в одном из районов края, сначала показалась мне «книжной» и неправдоподобной. Ее «герой» сейчас в колонии — отбывает наказание за убийство. Я стал наводить справки, повстречался с сотрудниками уголовного розыска. И оказалось, что жестокая правда жизни покруче иного вымысла.

Косте было четырнадцать, когда старший брат угодил в тюрьму. Брата Костя боготворил не только потому, что тот был крут — спортсмен, мастер восточного единоборства, а заодно криминальный авторитет, вхожий в избранные круги «общака». Брат заменил Косте отца, который ушел из семьи давным-давно. Мать нашла сожителя, бывшего зэка, который нигде не работал, беспрерывно пил, нередко колотил «возлюбленную», а однажды, в пьяном угаре, принялся домогаться до Кости. Узнав об этом, старший брат (он еще был на свободе) так отделал «отчима», что тому пришлось отлеживаться пару недель.

Когда брата посадили, Косте негде было искать сочувствия, кроме как у блатных. Там его принимали как своего, подкармливали и поддерживали. Сверстники побаивались Костю, зная, какая сила за ним стоит.

Костя поступил в ПТУ. Он и раньше покуривал марихуану. А в училище, в общежитии, стакнулся с двумя ребятами, такими же любителями «кайфа». «Раскумаривались» теперь ежедневно. Дикорастущей конопли в окрестностях райцентра хватало. Прямо в комнате общаги делали из нее гашиш и дымили по чем зря.

Когда Косте исполнилось семнадцать, он стал заглядываться на Людку, девчонку из соседней квартиры. Иногда они гуляли по вечерам. Костя чувствовал при этом необычное тепло в груди. Он не понимал еще, что его нашла первая любовь.

У Людки тоже был брат — двадцатилетний «отморозок». Он имел вес в «общаке» и исправно «отстегивал» ему часть воровской добычи. Людмила вечно бранила брата и даже не раз во всеуслышание грозила, что сдаст в милицию, если он не образумится.

Однажды в райцентре произошла серия краж и разбойных нападений. Сотрудники уголовного розыска вышли на след шайки. Главарем ее оказался Людкин брат. Его стали искать, но он надежно скрывался на воровских «малинах».

Как-то вечером Костя и Люда отправились гулять. Они долго бродили по безлюдной окраине, и Костя думал об одном: как бы поцеловать свою спутницу. Но той было не до поцелуев. Она рассказывала, сколько крови брат испортил родителям и ей самой. Со злости сказала: дескать, лучше бы его поймали и посадили! Костя предположил, что брат давно уехал куда подальше.

— Да никуда он не уехал, — отмахнулась Люда. — Засел у своего дружка… — она назвала имя и фамилию.

Костя хорошо знал этого трижды судимого типа, проживавшего в девятиэтажной «малосемейке».

А вскоре в зоне убили Костиного брата. Костя бросился к пахану местных общаковцев: кто, за что?! Пахан пожал плечами: была какая-то разборка среди блатных, засадили «перо» в бок.

Костя вскинулся: надо отомстить. Пахан только махнул рукой: помалкивай, дело темное, зоновское, встревать не будем. Костю окатила жгучая ненависть: к бандитам, убившим брата; к местным браткам, равнодушным к свалившейся беде; к отчиму-зеку… Сволочи! Только красивые «базары» про воровскую романтику, а на деле!.. Пряча слезы, Костя пошел прочь.

Теперь он не вылезал из общежития, беспрерывно находясь в наркотическом дурмане. Гашиш не помогал. Костя раздобыл зелье покрепче и несколько раз кололся им. В таком состоянии его с дружками накрыли милицейские оперативники. Улики были налицо: приспособления, чтобы готовить наркоту, шприцы.

В отделе милиции сотрудник, назвавшийся Николаем, остался с Костей наедине. Он не орал, не запугивал. Говорил по-человечески: мол, такая дорожка ведет прямиком за братом: в зону, а потом — в могилу. Косте казалось, что Николай очень напоминает погибшего братишку: сильный, спокойный, уверенный в себе. А такие люди злыми не бывают. Тоска разъедала Костину душу. Ему позарез требовалось поделиться ею с кем-то. И его прорвало. Он рассказал про свою скотскую домашнюю жизнь, про то, каким отличным парнем был его брат, и про то, как урки отмахнулась от его гибели.

Николай слушал внимательно. Потом сказал:

— Ну, вот, сам все понимаешь. Берись за ум, пока не поздно, девчонку хорошую заведи.

— Да есть у меня, — ответил Костя. — Отличная девчонка. Не хочу, чтоб она знала, какой я на самом деле.

— Кто такая?

Костя назвал.

— Подожди-ка, это не сестра того, кого мы ищем?

Костя кивнул:

— Только она с ним ничего общего не имеет.

Опер испытующе глянул на Костю.

— А ты не в курсе, куда он запропастился?

Горе, обида, ненависть, наркотическая одурь подсказали Косте ответ. И симпатия к Николаю, так похожему на брата.

— В курсе, — помедлив, сказал Костя.

Когда за Людкиным братом приехали, он попытался уйти по балконам. Это было бессмысленно: дом оцепили. На одном из перил нога соскользнула, и парень рухнул с высоты. Он умер сразу. А хозяина «малосемейки», его подельника, задержала милиция.

Вскоре Люда исчезла. Подойти к ее убитым горем родителям Костя не посмел. Но однажды на «базе» общаковцев случайно подслушал глумливый разговор о том, что это Людка-сука сдала брательника, давно грозилась. За это ее подловили на улице, вывезли за город и там «поставили на круг». (Костя хорошо знал, что это означает — групповое изнасилование). Пусть спасибо скажет, что не зарыли. После этого она куда-то уехала.

Внутри у Кости будто что-то сломалось. Он теперь хотел лишь одного: отомстить. Всем и за все! Выйдя на улицу, он позвонил из телефона-автомата оперу Николаю и попросил о встрече в укромном месте.

Еле дождавшись оперативника, Костя выложил ему все, что знал о братве и ее «подвигах». Николай слушал очень внимательно. Когда Костя закончил, он задал несколько вопросов и назначил время следующей встречи.

Костя, свой среди блатных, теперь виделся с опером регулярно. А вскоре по району прошла волна арестов, под которую угодило немало авторитетной братвы. Общаковцы на сходняках до поножовщины вели разборки — кто их сдает?! Но о Косте никто даже не вспоминал. Крутится пацанчик, брат погибшего уважаемого авторитета — на него ли думать?! Он и в делах-то сам ни в каких не участвует. Самоуверенные урки не заметили, что Костя не высовывается, но все видит, слышит и умеет неплохо соображать.

Николай поставил Косте жесткое условие: никаких наркотиков. И на встречи Костя приходил — ни в одном глазу. Но обойтись без «дури» уже не мог: тайком постоянно курил гашиш, все чаще кололся. Николай догадывался об этом, заводил разговор, но Костя отнекивался. Так продолжалось около года. Преступный мир района понес серьезные потери. Костя проявлял недюжинную ловкость и изобретательность, «отмазываясь» от любых подозрений. Николай помогал ему в этом, надежно прикрывая от любых подозрений.

Но со временем Костю все чаще охватывал страх, особенно по ночам. С одной стороны, давали о себе знать последствия наркомании. С другой — Костя все больше запутывался в своих рискованных комбинациях. Он, действительно, ходил по краю. Ему казалось, что блатные его вот-вот разоблачат. А расплата в таких случаях одна: на легкую смерть рассчитывать не приходилось.

Но случилось неожиданное. Николая перевели в краевое УВД, он едва успел попрощаться с Костей. И познакомил его со своим коллегой. Тот ничуть не походил на прежнего Костиного «патрона». Беспардонный, вечно злой, он не слишком церемонился с Костей. Тот как-то явился на встречу в полуотключке, приняв дозу. Но опер не обратил на это внимания. С тех пор Костя перестал скрывать от него свое наркопристрастие.

Костин страх нарастал. Он все неохотней встречался с оперативником, стараясь держать язык за зубами. Опер догадывался, что его водят за нос. И как-то обронил: дескать, смотри, будешь финтить, всякое может случиться; если всплывет, кто всех сдал, мало тебе не покажется. Косте, учитывая, с каким ментом он теперь имел дело, слова о подставе не показались пустой угрозой. В ту же ночь, не попрощавшись с матерью, он уехал из района.

 

Прошло несколько лет. Костя не задерживался подолгу на одном месте. Теперь он крепко сидел на игле, и найти работу с каждым разом становилось все труднее. Но он не воровал. Все пережитое засело в нем саднящей занозой, и он не собирался в тюрьму. Пристрастие к наркоте неуклонно влекло его на дно. Он понимал это, смирился и решил продержаться, сколько удастся.

И однажды случайно встретился на улице с Людмилой.

Она сильно изменилась, но все равно показалась Косте ослепительно красивой. Они до ночи просидели в уличных кафе, потягивая пиво. Люда к спиртному была равнодушна. Косте тоже было не до питья. Ему требовалось уколоться. Все необходимое было при нем, но он не решался запереться в кабинке общественного туалета. Прежние чувства к этой женщине всколыхнулись в нем. Костя вдруг подумал, что жизнь дает ему шанс, нужно только не упустить его. И он старался изо всех сил.

Они вспоминали прошедшую юность. Людмила рассказала, что побывала замужем, но неудачно. Недавно приехала в этот город, устроилась на работу и сняла комнатушку. Когда перевалило за полночь, Людмила повела Костю к себе. Все случилось так, как должно было случиться много лет назад. Откинувшись на подушке, Костя испытал удивительную нежность. И решил, что они больше никогда не расстанутся.

Но крепиться он больше не мог. Нарастающая дрожь, тошнота и испарина по всему телу погнали его в туалет старой коммуналки. Вернулся он умиротворенный, с густым туманом в голове.

— Выходи за меня замуж, — сказал Костя, валясь на постель.

Люда отмахнулась. Но он все гнул свое. И она вдруг расплакалась. Он утешал ее, как умел, но она сказала сквозь рыдания:

— Замуж! Ты знаешь, какая у меня была жизнь?!

— Знаю, — перебил он. — Я все знаю. — Сквозь наркотическое помрачение он плохо соображал, что делает и говорит. — Я знаю… как они тебя… Это я виноват!

— Ни в чем ты не виноват, — отмахнулась Людмила.

— Нет! — заорал Костя и принялся колотить себя кулаками по голове. — Ты не понимаешь! Это я… я твоего братуху впалил ментам. Сама же сказала, где он прячется, и лучше пусть бы на зоне сидел. А потом братва… Это из-за меня они… так с тобой поступили! Прости!

Когда до Людмилы дошло, что он не врет, она села на постели. В тусклом свете ночника ее лицо белело, как мел.

— Ты — стукач?! Из-за тебя брат убился?! А мне ни за что жизнь поломали?! И ты меня замуж зовешь?! Сволочь! Убирайся!

Она отвесила ему пощечину, потом еще и еще. Он не сопротивлялся. Людмила вскочила.

— Тебя удавить мало! Нет, я знаю, что я сделаю. Ты заплатишь. Я им все расскажу!

Она начала одеваться. Костя сразу сообразил, что и кому Людмила собирается рассказать. Братва предательства не забывает, сколько бы лет ни прошло. В нем всколыхнулся прежний страх. Он хотел объяснить, но мысли путались в наркотической одури, язык онемел. Он машинально вскочил, обхватил Людмилу и бросил на кровать. Она отбивалась изо всех сил.

— Люда! Я не хотел...

Но она ничего не желала слушать и только вырывалась. Ему под руку подвернулась подушка, пальцы вцепились в ткань наволочки. Потом подушка легла на лицо Людмилы.

 

Соседи вызвали милицию на четвертые сутки. У гостя закончился запас наркотиков, подкатила ломка. Он не выдержал и отправился на поиски дозы, оставив дверь комнаты незапертой. Соседей привлек запах разложения. Они заглянули и увидели на кровати женский труп.

В камере следственного изолятора он несколько раз пытался покончить с собой. Но ему не позволили. Потом был суд, долгий срок за убийство, зона.

«Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу, дьяволу служить или Пророку каждый выбирает для себя». Я не собираюсь изображать Костю этакой жертвой обстоятельств и по этой причине как-то оправдывать его. На его долю выпало много испытаний. Но, если вдуматься, не закури он первую папиросу с анашой, не было бы того давнего задержания в комнате общежития и, быть может, всего остального. В сущности, наркотики сломали ему жизнь, убили его любовь и обрекли самого на многолетнее прозябание за колючей проволокой.

Костя оказался втянут в опасную игру, где ему досталась роль «свой среди чужих, чужой среди своих». Но нет, это не так. Его падение происходило в пустоте и одиночестве восторжествовавшего цинизма и равнодушия. Чужой среди чужих!

 

«Трава от комаров»

В семье девятиклассника одной из хабаровских школ произошло вот что. Мать, воспитывавшая сына без отца, однажды нашла у подростка в портфеле полиэтиленовый пакет с растительной массой. Спросила: что это? Сын, иногда ездивший с приятелями на рыбалку, ответил: особая трава для дымокура от комаров. Позже мать опять находила «дымокурную» траву, но ответ сына ее удовлетворил.

Но однажды настал день, когда мамаша обнаружила у своего отпрыска шприц. Тут уж не на шутку обеспокоилась: зачем?! Сын объяснил, что они в школе на уроке биологии проводили опыты над животными. Удивительная наивность взрослой, достаточно образованной женщины! Мать поверила и в эту небылицу. Она вообще ни в чем не подозревала сына, пока его не задержали сотрудники наркоконтроля с изрядным количеством марихуаны. Вскоре выяснилось, что подросток давно и прочно сидит на наркотиках, и марихуана — не единственная «дурь», которую он употребляет.

Случай этот отнюдь не единичный. Родители довольно часто не замечают и не хотят верить, что с их подрастающим потомством что-то не так. Между тем употребление наркотиков достаточно заметно меняет подростков и их поведение. Нужно только быть реалистами, а не руководствоваться расхожей эмоциональной формулой: «Мой сын (дочь) употребляет эту дрянь?! Да никогда в жизни!»

Наркологи объясняют, как не проглядеть подступающую напасть. Для внимательных родителей это, как говорится, у отпрыска на лбу написано.

На Дальнем Востоке наиболее распространены наркотики, производные от дикорастущей конопли: марихуана, гашиш, гашишное масло. Если человек начинает употреблять их достаточно часто, происходящие с ним изменения не заметить трудно.

Лицо и белки глаз краснеют. Слюна становится необычайно тягучей. Ему все сложнее сконцентрировать внимание на чем-либо и углубленно заниматься каким-то делом. Движения становятся «ломаными», их координация нарушается. Речь убыстряется, порой бывает несвязной и перемежается приступами беспричинного смеха.

Ослабление памяти наглядно проявляется в том, что даже в обычном разговоре наркоман забывает, о чем говорил только что. Нарушается восприятие реальных масштабов окружающего. Обычная дверь кажется непроходимо узкой, обычный дорожный бордюр — неимоверно высоким, короткие расстояния — длинными, а длинные — короткими. Если человек бочком «протискивается» в обычную дверь или высоко поднимает ноги, переступая через лежащий на дороге кирпич, это наверняка может оказаться признаком его пристрастия к гашишу. Иногда такое искажение реальности перерастает в настоящие, пугающие галлюцинации. Наблюдается тяга к сладкому, а после опьянения — просто зверский аппетит, когда можно съесть булку хлеба без ничего. Появляется раздражительность, вздорность, неожиданные глупые капризы.

У потревоженного наркомана, которому «сломали кайф», часто возникают вспышки ярости, чреватые насильственными действиями. А специфический запах жженой травы пропитывает жилище, одежду наркомана и практически неотступно преследует его.

На поздней стадии «конопляный» наркоман становится вялым, впадает в сонливость, граничащую с оцепенением. Ослабление памяти и интеллекта, депрессии и распад личности сменяются бредом и психозами, очень похожими на шизофрению. Может развиться самая настоящая паранойя, а организм становится необычайно восприимчивым к любым обычным заболеваниям.

Наркотики опийного ряда, в первую очередь героин, менее распространены среди молодежи. Это чаще «достояние» более зрелых людей, нередко имеющих за плечами судимость. Героин — самый страшный наркотик, от пристрастия к нему навсегда избавляются лишь единицы.    Но и он ощутимо затронул молодежные круги.

Признаки опийно-героинового опьянения тоже достаточно наглядны: зрачки сужаются до размера булавочных головок и не реагируют на изменения освещения, кожа становится бледной, речь неестественно растянутой. Человек необычно сонлив, а когда бодрствует, находится как бы в постоянной задумчивости, стремится к уединению в тишине и темноте. Покладистое, добродушное поведение наркомана обманчиво — оно лишь результат временного действия опиатов и быстро сменяется раздражительностью, злостью. Наркоман постоянно пребывает между неадекватной активностью и столь же неестественным оцепенением.

И, конечно же, неизбежным следствием опиумной наркомании является «ломка». Если зависимость еще только формируется, «ломка» может напоминать легкую ангину со всеми ее признаками от насморка до головной боли. Она довольно быстро проходит сама собой. Но стоит глубже увязнуть в опиумном болоте, и «ломка» превращается в страшного зверя, буквально грызущего свою жертву. Возникает чувство страха, судороги, тошнота, невыносимые боли во всем теле. Избавиться от этого состояния без новой дозы или медицинского вмешательства практически невозможно. Именно поэтому наркоманы совершают жестокие и бессмысленные преступления: они готовы на что угодно, лишь бы избавиться от страданий.

Обычно наркоторговцы подмешивают в опийную отраву «для весу» различные вещества — от мела до крысиного яда. О последствиях распространяться просто не стоит.

Даже с медицинской помощью избавиться от опиумно-героиновой зависимости крайне трудно, и удается это немногим. А рассказы о том, что кто-то «завязал» самостоятельно — обычно вообще из области легенд. Гораздо чаще пагубному пристрастию наркомана кладет конец «старуха с косой».

С недавних пор модным молодежным увлечением стали «экстези» — синтетические наркотики-стимуляторы, некоторые с галлюциногенным эффектом.

Если молодой человек по несколько суток кряду без устали отплясывает на дискотеках, не спит ночами, постоянно «тусуется» в различных компаниях, демонстрируя чудеса выносливости, а потом внезапно впадает в «медвежью спячку», близким стоит обеспокоиться. Ведь это первичные признаки употребления «экстези». В некоторых молодежных кругах распространено мнение, что такая «стимуляция» безвредна. Врачи свидетельствуют об обратном. «Экстези» сокрушительно действуют на центральную нервную систему. Даже небольшие дозы этого зелья уничтожают клетки мозга, контролирующие человеческое поведение и его перепады. Уравновешенных и трезвомыслящих любителей «экстези» не бывает. Истеричность, сменяющаяся апатией, — основной тип их поведения. Об успешной учебе или работе в таком состоянии не может быть и речи. Помимо разрушения нервной системы, необратимо страдают сердце и печень, а длительное употребление «синтетики» ведет к общей дистрофии внутренних органов. С таким диагнозом, понятно, долго не живут.

Признаки употребления других, менее распространенных наркотиков тоже заметить нетрудно.

Выход один — прибегнуть к помощи квалифицированных врачей-наркологов. И чем раньше это будет сделано, тем больше шансов, что «подсевшего на кайф» все же удастся спасти.

 

Последнее плавание

Недавно Валерий окончил школу в одном из райцентров края. Работы не нашел (да особо и не искал). В армию его не взяли, потому что к моменту призыва Валерий плотно сидел на конопляной наркоте, и скрывать это стало невозможно. Отца у парня не было — в зимнюю стужу пьяным замерз на улице. Мать, прежде работавшая в торговле, тоже стала попивать, сильно сдала, и на прибыльные места ее уже не брали. Семья погрязла в нищете.

Валерий уже не помнил точно, как и когда выкурил первый «косяк», кажется, классе в седьмом, за компанию с приятелями. Но большинство курильщиков попробовали и все, а Валерий втянулся.

К девятнадцати годам у него не было ни приличной одежды, ни «мобильника», ни компьютера, никаких иных атрибутов молодежного престижа. И девушки у него тоже не было — кто на такого позарится?! Но он будто не замечал всего этого. Имел единственный критерий своего благополучия: наличие или отсутствие наркоты. Пробовал он и колоться, но на такое «удовольствие» требовались большие деньги, которые взять было негде. Зато конопля, хоть милиция и наркоконтроль ее нещадно истребляли, росла себе привольно в укромных уголках. Надо только знать, где. Валерий знал.

Каждую осень он отправлялся по реке на старой лодчонке с хилым мотором, оставшейся еще от отца. На островах, в заросли которых не углубляются даже случайные рыбаки, таились вожделенные «пятаки» созревшей дикорастущей конопли. Валерий, объезжая острова, «затаривался» под завязку. Гашиш и гашишное масло готовил прямо у себя в квартире. Благо, мать бывала дома редко, а если и бывала, спала пьяная или ей с похмелья не было дела до того, чем занят сын. Ворчала только иногда, что задушил своим ацетоном.

Валерий обеспечивал себя наркотиком до следующего сезона. Хватало и на то, чтобы поделиться с такими же наркошами, в основном подвизавшимися в роли «шестерок» у местных уголовников. Эти самые уголовники и обратили внимание на Валерия и его конопляные «вояжи». Как-то к парню подошел местный «авторитет» и велел «затариваться» не только для себя. Валерию надлежало постоянно собирать коноплю, перерабатывать ее по усовершенствованному рецепту и сдавать «уполномоченному» от братвы.

— Не боись, не обидим, — пообещал авторитет. — Может, человеком станешь. А то ходишь, как чмо.

Урки его, хоть и не облагодетельствовали, но, действительно, не обидели. У парня появились деньги.

Но в одиночку справляться с «оборотами», которые от него требовались, стало не под силу. Валерий предложил поучаствовать в заготовках двум своим знакомым из числа криминальных «шестерок». Теперь они втроем постоянно бороздили Амур на старенькой «Казанке», на борту которой масляной краской криво намалевали название «Пират».

Самая страдная пора — осень. Время заготовки поспевшей конопли совпадало со временем кетовой путины. А путина, которую местные жители окрестили за повальное пьянство и разнузданность словом «фестиваль», — дело святое. Выписывают официальные лицензии или нет, но народ валит на реку, полощется с сетями, уворачиваясь от рыбинспекции. Лодки снуют туда-сюда день и ночь. На этом фоне путешествия Валерия сотоварищи за «дурью» внимания не привлекали.

Однако шило в мешке не утаишь. Сотрудники милиции и местного наркоконтроля взяли компанию на заметку. А вскоре, когда Валерий у себя дома готовил гашишное масло, его задержали с поличным. Возбудили уголовное дело, а пока отпустили под подписку о невыезде.

Но братва требовала по-прежнему «трелевать паль». А с братвой Валерий считался (потому что боялся) куда больше, чем с любым следствием, и вновь отправился на промысел. Его сообщники, зная, что он уже «под колпаком», ехать отказались.

Мать не обеспокоилась пропажей сына, никуда не заявила об его исчезновении. Так уж у них было заведено: она пила, а он мотался, где и сколько хотел. Труп Валерия спустя некоторое время выловили у берегов соседнего района. В груди у погибшего зияло огнестрельное ранение. Судмедэксперт установил, что в него выстрелили из ружья почти в упор крупной дробью. Лодку вообще не нашли.

По факту убийства возбудили уголовное дело. Особых надежд на его раскрытие не было: поди, разберись, что стряслось на речных просторах. Но оперативники уголовного розыска взялись за работу. И добились кое-каких результатов.

Нашли рыбаков, на табор которых в ту злополучную поездку поздним вечером наведался Валерий. Рыбаки сообщили: мол, гость был укурен до последней степени, аж берегов не видел. Предлагал поменять мешок конопли на пару «хвостов» кеты. Ну, его послали, куда подальше, он и отвалил. Мужики еще подивились, как в таком состоянии можно управлять лодкой, да еще в темноте.

Опера принялись «плясать» от упомянутого табора. Постепенно установили тех, кто стоял по соседству.

 

Двое рыбаков около полуночи загрузили лодку добычей и отправились домой. Ночью безопаснее, рыбинспекция меньше бдит. Стояло полнолуние, по реке было видно далеко. Прошли пару километров и заметили впереди две лодки — борт о борт. Походило на то, что рыбаки на сплаве по неосторожности перехлестнулись сетями. Когда проезжали мимо, даже сквозь рев мотора расслышали крики: между владельцами лодок шла перепалка. Дело обычное: заплыв испорчен, вот и лаются, виня друг друга. Когда отошли на приличное расстояние, услышали позади раскатистый хлопок. Мужики переглянулись, распознав звук выстрела. Но какое им дело?

Дело об убийстве Валерия так и не раскрыто. Но у оперативников есть версия, в которой они почти не сомневаются.

Самодельный буй-«наплав» из двух сколоченных накрест досок, поддерживающий противоположный от лодки конец сети, и днем-то издалека не слишком заметен. А ночью его и вблизи не разглядишь, особенно, если обкуриться до одури. Валерий, не солоно хлебавши, отчалил от рыбачьего табора и погнал свою «Казанку» по направлению к райцентру. В темноте он наверняка не увидел чей-то «наплав», прошел рядом с ним и, зацепив мотором веревку сети, намотал ее на винт. В рыбачьей среде такая неосторожность считается непростительным свинством. А тут еще выяснилось, что в ней сопливый юнец, пребывающий в полуневменяемом состоянии. Естественно, между рыбными и конопляным «пиратами» завязалась ссора.

Кто были те владельцы сети, что сказал или сделал Валерий — остается неизвестным. Но на кетовой рыбалке трезвых почти не встретишь, а браконьеры порой возят с собой охотничьи ружья. Вряд ли погруженный в одурь Валерий во время ссоры отдавал отчет своим словам и поступкам. Быть может, повел себя агрессивно.

После выстрела он, должно быть, упал за борт. Стрелявшие могли затопить его лодку, чтобы и концы в воду.

Ему едва исполнилось двадцать лет. Похоронили скромнее некуда — не нашлось денег. На кладбище приехали только мать, успевшая изрядно выпить с горя, да несколько ее знакомых. Ни приятели-наркоманы, ни уголовная братва, толкавшая Валерия на криминальный «промысел», не явились проводить его в последний путь. По их понятиям, он был пустым местом. Мать, утирая пьяные слезы, вдруг сказала: «Эх, Валерка! Жалко. Но добром бы все равно не кончил».

Говорят, свежая могила Валерия провалилась. Но поправить ее никто не приходит.

 

Убийственный «кайф»

Несколько лет назад июньским днем в Хабаровске, в одной из квартир поселка имени Горького были обнаружены трупы пожилой женщины и ее взрослого сына с огнестрельными ранениями в голову. Как установила следственно-оперативная группа, стреляли, предположительно, из пистолета Макарова. Типовой комплекс поисковых мероприятий результата не дал. У пострадавших не обнаружилось врагов и подозрительных связей. Соседи и знакомые в поиске преступников тоже ничем помочь не смогли. Однако корыстный мотив был налицо. Жертвы не отличались богатством, но тем не менее кое-какие деньги и ценности оказались похищенными. Дерзкое и жестокое разбойное нападение было совершено, по сути, ради грошовой добычи.

Спустя пару недель в том же поселке у себя на квартире выстрелом в грудь был убит предприниматель. И на этот раз не возникло сомнений, что налетчиками двигало стремление поживиться. Теперь добыча оказалась посолидней, но и она не стоила того, чтобы идти на «мокрое» дело. Оба преступления были совершены среди бела дня, грубо и с какой-то холодной бесчеловечностью. Присутствовало немало общих деталей преступного почерка. Удалось выяснить, что бандиты располагали легковым автомобилем. Не исключалось также, что помогала им некая молодая особа. Возможно, она служила «ключом», открывающим двери квартир. Беспечные жильцы легко могли впустить к себе девицу, представлявшуюся работницей какой-нибудь коммунальной службы или почтальоном. А уж следом за ней врывались громилы. Сама собой напрашивалась версия, что орудует одна и та же вооруженная банда. Вскоре это подтвердила баллистическая экспертиза пуль, изъятых на местах происшествий.

Но налетчики-«профессионалы» обычно действуют иначе, заранее присматривая богатую жертву и избегая неоправданного насилия. Их главные методы — запугивание, психологическое и физическое подавление. Но не убийство. Сотрудники уголовного розыска предположили, что мотивом неадекватной жестокости могла послужить… наркотическая зависимость. И эту версию принялись разрабатывать в числе приоритетных.

Оперативники стали процеживать и анализировать информацию о «ямах» и наркопритонах. Вскоре в поле зрения попал молодой человек, владелец «иномарки», плотно сидевший на наркоте. Но брать его голыми руками не имело смысла. За парнем установили наблюдение. Задержали его с поличным в момент наркосделки. Дальнейшее было делом техники. От водителя ниточки потянулись к его подельникам, которых вскоре взяли в Южном микрорайоне. При обысках были изъяты помповое ружье и боеприпасы, газовый пистолет, переделанный для стрельбы боевыми патронами, наркотики. Экспертиза установила, что упомянутые убийства совершены из найденного пистолета. Удалось выяснить, что на счету группировки и другие особо тяжкие преступления.

Мотив, толкавший бандитов на злодеяния, полностью подтвердился.

Сергей и Геннадий отбывали срок в одной и той же исправительной колонии. У обоих за плечами солидный криминальный опыт. И неистребимое пристрастие: наркотики. От него не смогла отлучить даже зона. А Геннадий вообще не мог жить без «дури». И оказавшись на свободе вместе с приятелем, попал в затруднительное положение. Ломка, как безжалостный хищник, преследовала его по пятам.

Любое воровство требует своеобразного мастерства. Карманники — признанные «виртуозы» преступного мира. Домушничеством при обилии железных дверей и решеток заниматься стало непросто. Автоворовство нуждается в хорошо отлаженной системе и дисциплине участников шайки. Ни на что подобное Геннадий и его приятель не были способны. А доза требовалась постоянно. Поэтому был выбран дерзкий и примитивный криминальный промысел — разбой.

Случай свел приятелей с приезжей девицей. Та тоже сидела на мели, работать не желала, а потому легко пошла в помощницы к бандитам, согласившись на роль вышеупомянутого «ключа»: на приятный женский голос будущие жертвы отпирали двери безо всяких опасений. У новоявленной банды появились и другие пособники, включая того самого водителя легковушки.

Едва удавалось раздобыть деньги, Геннадий набрасывался на зелье, словно голодающий на хлеб. Ему требовалось по шесть уколов в день, а потому он постоянно пребывал в полуневменяемом состоянии. Тут было не до разработки изощренных планов налета. Как только обзавелись оружием, пошли грабить, можно сказать, первую попавшуюся квартиру. Геннадий посчитал, что убийство — самый надежный способ замести следы. В наркотическом безумии он стрелял хладнокровно, будто в компьютерной игре. После первых трупов бандиты решили, что терять им больше нечего…

«Отмороженная» банда, без сомнения, загубила бы еще немало жизней, ведь наркотическое пристрастие не оставляло ей другого выхода. Преступников удалось остановить, суд определил им максимальные сроки наказания.

Случай этот отнюдь не исключение. Похожая организованная преступная группировка действовала в районе Железнодорожной слободки в Хабаровске. Налетчики врывались в частные домишки стариков-пенсионеров, угрожая обрезом и избивая несчастных, отбирали у них жалкие сбережения, отложенные обычно на похороны. Здесь тоже не обошлось без смертоубийств: старушку, упрямо не желавшую расставаться со своими рублишками, застрелили в упор и сбросили в подпол.

Еще одна вооруженная банда терроризировала жителей поселка Красная Речка. Злодеи были изловлены и получили по заслугам. Участники таких группировок, как на подбор: освободившееся из зон уголовное отребье, опустившаяся безработная молодежь и даже беглые солдаты. А главная причина их злодеяний — неизбывная потребность в наркотиках, «легких» ли, «тяжелых», обычно без разницы. Потому что наркоман, дошедший в своем пристрастии до определенной черты, употребляет любое зелье. И ради него готов без колебаний украсть, ограбить, убить.

Череда печальных примеров этим не исчерпывается. Преступления на почве наркотической зависимости нередко отдают жутким «сюром». Жила в Хабаровске молодая мать-одиночка с малолетним ребенком. Доля нелегкая, но в данном случае она усугублялась тем, что горе-мамаша крепко сидела на игле. Когда ломка сделалась невыносимой, а добыть средства стало неоткуда, женщина нашла «радикальный» выход, заделавшись эдаким «Раскольниковым в юбке».

В том же подъезде проживала престарелая пара. В день, когда почтальон приносил пенсию, «соседушка» постучала к старикам. Те, не подозревая плохого, впустили ее в квартиру. Грабительница посредством молотка и веревки разделалась с обоими. Но насчет пенсии она просчиталась.

Лишь счастливый случай спас от той же участи почтальоншу, которая явилась в самый неподходящий момент, сразу после убийства. Она толкнула незапертую дверь, вошла в прихожую, окликнула хозяев. Преступница затаилась, приготовившись отправить на тот свет и непрошеную гостью. Но непонятная тревога остановила почтальона. Не дождавшись ответа и чуя неладное, она не пошла по комнатам, а отправилась звонить в милицию.

Преступнице удалось отыскать стариковские сбережения — около восьми тысяч рублей. А вскоре по ее следу уже шли оперативники. Дома убийцу не застали. Спихнув ребенка знакомым, она скрылась. Задержать ее удалось вскоре на железнодорожном вокзале. Как выяснилось, она собиралась ехать… в женский монастырь — не то замаливать грехи, не то в надежде отсидеться. Объяснить свое намерение она толком не могла.

Менее опасные преступления наркоманы совершают постоянно. Они воруют все, что попадет под руку. И не только у чужих, но и у родственников, знакомых. Пристрастие к зелью и угроза ломки исключают наличие каких-либо нравственных установок. Уличные грабежи, вымогательство, мошенничество — обычный способ раздобыть деньги на дозу.

Сколько же преступлений совершается в состоянии наркотического опьянения? В прокуратуре края на это отвечают так: больше, чем регистрирует официальная статистика. Когда подозреваемого задерживают не по горячим следам, а позже, установить, употреблял ли он зелье, не всегда возможно, если он не махровый хроник. А если преступник попался сразу, процедура его освидетельствования на предмет наркотического опьянения составляет немалую мороку. Оборудования для экспресс-анализа, как у западных полицейских, у наших правоохранителей нет. Вот и случается порой, что задержанный, пребывающий под «кайфом», чтобы скрыть свои истинные пристрастия, заявляет, что он пил спиртное. А должностные лица «верят» ему и отражают это в учетной документации. Каково количество подобных случаев, с точностью сказать не может никто. Но и без того ясно, что наркотики — сильнейший катализатор «отмороженной» уголовщины.

 

Слепая любовь

Олег Михновец оказался в зоне не в первый раз. За его плечами несколько судимостей. В 2005 году он скрывался в Амурской области от следствия, а при задержании оказал яростное сопротивление оперативникам. Тогда поводом для уголовного преследования стала торговля наркотиками. После суда Михновец угодил в 14-ю колонию, в Амурск. Колония эта строгого режима. Здесь «мотают сроки» убийцы, грабители, рецидивисты. В этой среде Михновец оказался своим. Чтобы чувствовать себя, как рыба в воде, ему не хватало одного: денег.

Мать Олега, назовем ее Надежда Михайловна, жила в Казахстане. Когда сын угодил за решетку, она бросила все и поехала за тысячи километров в Амурск, чтобы поддержать и подкормить сыночка, «мыкавшего горе» в неволе. Устроилась на хлебозавод. Заработки здесь оказались непостоянные и не ахти какие. Но женщина отдавала последнее, чтобы собрать сыну передачу в зону.

«Святое слово — мать, как слово из молитвы…» — писал поэт. Материнская любовь, действительно, святая и не нуждается в комментариях. Для матери ее дитя — хоть доктор наук, хоть уголовник — всегда остается ребенком. И перед самоотверженностью Надежды Михайловны можно было бы снять шапку, если бы ее любовь не оказалась беспросветно слепой. «Дитятко» ее давно и безвозвратно утратило не только сыновние, но и всякие другие добрые чувства, не говоря о совести.

Олег не состоял в уголовных авторитетах, и организованный криминал не «грел» его с воли. Приходилось рассчитывать только на самого себя. Михновец знал единственный способ обогащения: наркоторговлю. Но промысел этот в зоне был недоступен. Однако, лишь до тех пор, пока Олег не разжился сотовым телефоном. Пользование мобильником в зоне категорически запрещено. И дальнейшие события показали, что отнюдь не без оснований.

Михновец принялся названивать на волю: сестрам и женам осужденных, с которыми отбывал наказание; приятелям в Амурске, Амурской области, в Хабаровске. Цель была одна: наладить поставки гашишного масла из Амурской области (опыт по этой части у него имелся) в город Амурск и непосредственно в колонию. Здесь-то потенциальных покупателей хватало. Михновец предвкушал барыши и «уважуху» среди зэков.

Олег, без сомнения, обладал завидными организаторскими способностями, которые могли бы найти более достойное применение. Из-за «колючки» посредством мобильника он наладил контакты между своими сообщниками в разных городах и населенных пунктах, проработал схему добычи, пересылки и сбыта зелья, определил каждому участнику «наркобригады» конкретную роль и круг обязанностей. Но для реализации «гениального» замысла нужен был «стартовый капитал».

Михновец решил и эту проблему. До него дошли слухи, что в Амурске объявился наркокурьер с приличной партией «товара». Олег проинструктировал сообщников, и те взялись за подготовку «кидка» своего же «коллеги по цеху». Курьеру представили некую особу, которая назвалась представительницей «братвы» из Комсомольска-на-Амуре и изъявила желание приобрести всю партию. Но на встречу вместо нее приехали на зафрахтованном такси двое парней. Один из них без лишних слов забрал наркотики, и такси умчалось прочь.

В уголовном мире такое «крысятничество» считается крайней степенью позора и карается нещадно. Но Михновца и его подручных грабеж «своих» нисколько не смутил. Им удалось избежать разборок. Зелье было быстро распродано, а на вырученные деньги двое посыльных Олега поехали в Амурскую область — за «товаром» для себя. О контактах с поставщиками Олег заранее договорился по телефону. Турне увенчалось успехом, и в Амурск отправилась посылка, начиненная «дурью».

Потом такие вояжи повторялись не раз. Наркоторговля набирала обороты. Олег торжествовал и не терял времени зря. С колонией по договору сотрудничали предприниматели, специализировавшиеся на деревообработке. Михновец «подружился» с одним из них, и его фирма стала каналом, через который наркотики пошли в зону. Другой канал Олег наладил, договорившись с расконвоированными зэками, имевшими выход на свободу.

Масштабы Амурска больше не удовлетворяли «наркобригаду». Михновец подтянул к делу своего приятеля-хабаровчанина. Тот принялся торговать гашишным маслом в одном из училищ города и весьма преуспел в отравлении молодежи наркотой.

И все же сообщники не внушали Олегу полного доверия. Один, например, страдал запоями и мог запросто спустить и деньги, и «товар». Единственным надежным человеком Михновец считал… собственную мать. И на то у него были основания. Олег связался с ней и без обиняков посвятил в свою затею.

Что толкнуло работящую женщину, никогда не конфликтовавшую с законом, стать участником наркогруппировки? Следствие выяснило: не жажда наживы, а безоглядная, лишенная элементарной житейской логики любовь к сыну. Надежда Михайловна всеми силами стремилась облегчить участь своего «несчастного» чада. А у Олега не возникло ни тени сомнения, когда он втягивал мать в наркопромысел, чреватый длительной отсидкой.

Надежда Михайловна стала получать посылки с наркотиками; распределять «товар» между сбытчиками; скрупулезно, как того требовал сын, вела «бухгалтерию» преступного сообщества. Она вскоре стала в нем главным заправилой, не считая Олега. А тот, войдя во вкус, руководил по телефону каждым шагом своих подручных: где, у кого и по какой цене покупать зелье, как прибыльнее его сбывать.

Однако судьба этого масштабного «бизнеса» была предрешена. Сотрудники Комсомольского-на-Амуре межрайонного отдела Регионального управления наркоконтроля, несущие службу в Амурске, вместе с оперативниками колонии вышли на след наркотрафика и приступили к разработке его организаторов и участников. Результатом стало уголовное дело, задержания и обыски, которые позволили обосновать обвинение неопровержимыми уликами.

Мать Михновца не шибко разбиралась в уголовном законодательстве. Только оказавшись в следственных кабинетах наркополиции, Надежда Михайловна в полной мере осознала, в какую передрягу втянул ее сыночек. Сожалела ли она о случившемся? Об этом она никому не рассказывала. Но теперь ясно осознавала: учитывая ее роль в преступном промысле, ей наверняка грозит реальный срок лишения свободы. Понимал это и Олег, в отличие от мамаши, вполне поднаторевший в вопросах ответственности за подобные «художества». Он, конечно, мог попытаться спасти мать, переложив весь груз вины на себя и подельников. Но Михновец поступил совершенно иначе.

Надежду Михайловну отпустили под подписку о невыезде. Олег тут же засыпал ее требованиями: чтоб несла передачи — продукты, курево. И Надежда Михайловна, догуливавшая на свободе последние деньки, оставшаяся, по сути, без гроша, исхитрялась приобретать все необходимое и тащилась с пакетами на КПП колонии. Она по-прежнему любила сына и была готова отдать ему последнее.

Суд вынес свое решение. Олег, учитывая прежний неотбытый срок, получил по совокупности четырнадцать лет заключения. Его мать — пять. По заслугам ответили и еще полдесятка их подельников. Предпринимателя, «подружившегося» с наркоторговцем, выдворили вон из колонии, разорвав с ним договор. Зэков-бесконвойников, согласившихся стать наркокурьерами, лишили права выхода из зоны.

Виновные получили по заслугам. Но история эта оставляет горький привкус. Конечно, в том, что Олег вырос уголовником и бессовестным, бездушным типом, основную роль сыграло родительское воспитание. Материнская любовь оказалась мало того, что бесплодной, она еще и женщину привела к печальному финалу. Можно даже посочувствовать Надежде Михайловне. Но пересиливает досада за то, что ее «дитятко», мотая заслуженный срок, вряд ли будет терзаться угрызениями совести, уготовив матери старость за тюремной решеткой.

 

Стимуляторы смерти

Недавно в Хабаровске студент-старшекурсник одного из вузов готовился писать дипломную работу. Парень всегда радовал преподавателей и родственников успехами в учебе. И вдруг на финальном этапе начались странности. Родители стали замечать, что сын постоянно взвинчен, нервозно роется в учебниках, не спит по ночам, а на любые расспросы реагирует взрывом раздражения. Сначала посчитали это результатом переутомления и преддипломных волнений. Но однажды у молодого человека вдруг начались судороги. Приехавшая по вызову «неотложка» обнаружила у пациента повышенное давление, нарушение сердцебиения и другие тревожные симптомы. Врач «скорой помощи» сразу смекнул, что у юноши такие неполадки со здоровьем вряд ли могли возникнуть естественным путем, и принялся выяснять, не принимал ли он каких-нибудь препаратов? И тут же нарвался на грубость. Врач посоветовал родителям поговорить с сыном по душам и провести медицинское обследование.

Но разговора не получилось, сын замкнулся. А спустя еще некоторое время он и вовсе напугал близких: у парня начался настоящий бред.

Специалисты быстро разобрались в причине недуга. В беседе с врачом-наркологом студент признался, что он давно подстегивает себя «стимуляторами», чтобы повысить работоспособность, сократить время сна и избавиться от чувства усталости. В роли стимулятора, как оказалось, выступал амфетамин. На первых порах студент как будто достиг своей цели. Уверовав в «благотворное» воздействие снадобья, стал принимать его систематически и возрастающими дозами. Обойтись без «допинга» со временем просто не мог. Парня не смутило то, что в аптеках «чудесное средство» не продавалось, приобретать его приходилось из-под полы, у неких типов, определенно смахивающих на наркодилеров.

Студенту пришлось брать академический отпуск и основательно лечиться. Врачи не могут с уверенностью предсказать его будущее, ведь освободиться от амфетаминовой зависимости крайне трудно, порой невозможно. Перспектива получения высшего образования, ради которой парень и подсел на «стимуляторы», повисла в воздухе, как и прочие аспекты его дальнейшей судьбы.

Стоит ли повторять, что современная жизнь сурова, за ее темпами угнаться непросто. Не каждому по плечу совладать со стрессами, усвоить нарастающие потоки информации. Кто-то в стремлении к жизненному успеху прибегает к тонизирующим и стимулирующим средствам, а кто-то употребляет их удовольствия ради, чтобы, например, по полной программе без устали оттянуться на дискотеке. Не зря наркологи называют амфетамин «клубным наркотиком». Любители нескончаемых дискотечных вечеринок нередко употребляют его вместе с синтетическими наркотиками «экстези», так как сам по себе амфетамин оказывает скорее физическое, нежели психологическое воздействие. Получается, что потребление одного зелья влечет за собой пристрастие к другому.

 

Впервые действие стимулятора группы фенилалкиламина, близкого к современному эфедрину, было описано китайскими врачами… около пяти тысяч лет назад. Амфетамин может рассматриваться как синтетический аналог эфедрина. Он был создан химиками-фармакологами в 1932 году как средство, подавляющее аппетит, ведь проблема ожирения издавна мучает человечество. Амфетамин казался панацеей от излишнего веса. Но вскоре выяснилось, что он вызывает наркотическое пристрастие и зачастую используется отнюдь не для похудания.

В США и других западных странах в 60 — 70-х годах прошлого века, в эпоху так называемой «молодежно-сексуальной революции», амфетамины получили массовое распространение. С тех пор в мире интерес к этому «удовольствию» то затухает, то вспыхивает с новой силой.

Многим хабаровчанам наверняка памятна эфедриновая нарконапасть, поразившая в недавнем прошлом главным образом молодежную среду. Совместными усилиями властей, правоохранителей, медиков и различных заинтересованных ведомств с ней удалось покончить. Сегодня этой проблемы практически не существует. Зато все чаще на подпольном рынке фигурируют амфетамины, обычно привозные, а теперь и местного изготовления.

На сленге амфетамин имеет около полусотни названий: скакалка, федя, спидуха, шустрый, порох, штырня, жесть и т. д. Что же на самом деле представляет собой это вещество? Его первоначальный эффект заключается в повышении активности и бодрости, снижении утомляемости, приподнятом настроении, понижении аппетита. Но это радужное состояние обманчиво и скоротечно. Привыкание происходит очень быстро. Потребителям требуются все большие дозы. Но они нередко вызывают судороги, раскоординированность всех движений. А на позднем этапе — шизофренический психоз.

«Завязать» с амфетамином очень сложно. При отказе от препарата возникает глубокая депрессия. Подавленные потребности в еде и сне проявляются вновь в сочетании с чувством непреодолимого утомления. Стимуляторы активируют резервы организма. Длительное их применение способно привести к полному психическому и физическому истощению. Зачастую возникают заболевания почек, печени, снижение иммунитета, ухудшается зрение. При злоупотреблении может отказать сердце. Сердечные приступы и инфаркты у «амфетаминщиков» не редкость.

Потребителя этого зелья можно определить по характерным признакам: учащенное сердцебиение и дыхание, повышение температуры, расширение зрачков. Возможно повышение кровяного давления, лихорадочное состояние и даже коллапс.

В нашей стране медицинское применение амфетамина запрещено. Всякое его использование незаконно и нелегально. В соответствии с законодательством употребление амфетамина наказывается в административном порядке, а его изготовление и распространение караются в уголовном. Однако сегодня это зелье достаточно популярно. Многие считают его просто стимулирующим средством, не ведая об истинных свойствах этой отравы. Среди потребителей в два раза больше мужчин, ведь именно «сильный пол» стремится повысить свою жизненную активность.

Женщины больше озабочены формами своей фигуры. Не следует забывать, что амфетамин и его аналоги входят в перечень «средств для похудания», не сертифицированных в России. И все же они нередко обнаруживаются в различных препаратах и биологически активных добавках сомнительного происхождения, якобы помогающих избавиться от лишнего веса. Но потерянный в таких случаях вес несопоставим с приобретенными недугами и зависимостью от «пилюль».

Формально, по науке, амфетамин является стимулятором. Но в реальности он стимулирует лишь разрушение человеческого организма и ведет потребителей к гибели.

 

Тюрьма — спасенье от могилы?

Недавно суд вынес приговоры участникам организованной преступной группировки, совершавшей вооруженные разбои в Хабаровске. Подсудимые получили солидные сроки.

Такие дела не редкость. Но в упомянутом случае есть необычный эпизод. За решеткой оказалась молодая девушка, безвылазно просидевшая в своей квартире… четыре месяца. Она не была больна в обычном смысле, и ее никто насильно не удерживал в четырех стенах.

Однажды двадцатилетняя хабаровчанка вернулась из Японии, куда ездила на заработки, и привезла с собой пять тысяч «зеленых». На радостях пооткровенничала об этом с подругами. А вскоре в квартиру позвонили и через дверь представились работниками домоуправления. Хозяйка открыла, и в глазах у нее зарябило от устрашающих харь в масках. Горла коснулось лезвие ножа. Деньги пришлось отдать.

Когда по вызову приехала милиция, пострадавшая стала размышлять, отчего это бандиты оказались такими осведомленными? Вспомнила про разговор с подругами. Но в их предательство не верилось.

Упомянутый разбой вписывался в серию подобных, случившихся в городе. Та же «наводка на объект», проникновение в квартиру под видом работников домоуправления, те же маски, ножи.

Следственно-оперативная группа УВД края, проведя сложную разработку, сумела вычислить и задержать бандитов. Перестало быть загадкой и вышеописанное нападение. Одна из подруг потерпевшей поделилась новостью со знакомой, жившей в том же подъезде. А знакомая, как оказалось, состояла в нежных отношениях с одним из налетчиков и сама впустила бандитов в запертый подъезд.

 

Ирина впервые закурила «травку» еще в старших классах школы. Она и представить себе не могла, что станет пособницей бандитов. Знакомые парни предложили, она не отказалась, а потом понравилось. Позже те же «друзья» стали подкидывать «дурь» покрепче. К окончанию школы Ирина уже плотно сидела на игле. И «отличилась» на выпускном вечере: обдолбалась до беспамятства. Домой ее на руках принесли выпускники-одноклассники.

Родители, только тогда узнавшие о том, что их дочь — наркоманка, пытались что-то предпринять, но безуспешно. В конце концов, Ирина вообще ушла из дома. Скиталась по притонам. Работать из-за постоянной потребности в наркотиках не хотела и не могла. Но деньги на дозу (и немалые) требовались постоянно.

В одной из «веселых» квартир Ирина познакомилась с парнем постарше ее. Он не скрывал, что уже имел отсидки, но воровскую жизнь ни на какую иную менять не собирался. У парня были деньги, он щедро «угостил» зельем новую знакомую. Тут же, на грязном диване, началась их «любовь».

Ирине привалило «счастье». Ее новый бойфренд, кажется, всерьез привязался к ней. Щедро снабжал наркотой и деньгами на дозу. Но неожиданно он надолго исчез. Когда у Ирины иссяк запас зелья, она забеспокоилась. А потом накатила ломка. Девушка уже привыкла к тому, что о наркотиках ей можно не беспокоиться. А тут на нее обрушился весь ужас наркотического похмелья. Не помня себя, она скиталась по известным ей «ямам», просила в долг. Но давали редко.

Так продолжалось пару недель. А потом бойфренд объявился. Не объясняя причины своего отсутствия, «спас» Ирину от мучений. Трудно сказать, специально ли он устроил Ирине такое испытание, чтобы подцепить на крючок, или это вышло случайно. Так или иначе, парень завел речь о том, что ему нужна помощь. Ирина, понятно, была готова на все. И тогда «благодетель» намекнул ей, что неплохо бы отслеживать состоятельные квартиры. А об остальном он и его кореша позаботятся сами. Иначе — откуда «бабки» на наркоту.

Задумывалась ли Ирина прежде над тем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке? Но теперь мышеловка захлопнулась. Ирине ничего не оставалось, как стать «наводчицей» бандитов. Она исполнила эту роль неоднократно.

Бойфренд снял Ирине убогую квартирку и исправно снабжал наркотиками. Большего девушке не требовалось. Она не заикалась о доле бандитской добычи. Но дружок порой подкидывал и денег. Ирина, наученная горьким опытом, тратила их исключительно на то, чтобы сделать запас зелья на черный день. Наркотиков у нее накопилось немало. И однажды она не удержалась: вошла в «штопор».

Бойфренд, навещая ее, вскоре понял, что исполнять роль наводчицы она больше не в состоянии. Ирина кололась, впадала в забытье, а, когда приходила в себя, снова кололась. Сперва она перестала покидать квартиру, а потом и вставать. Парень все же питал к ней какие-то чувства, потому что до самого ареста не переставал оплачивать съемное жилье, подкармливать и давать наркотики. У него были свои представления о том, как мужчина должен заботиться о возлюбленной.

Когда банду взяли, пришли и за Ириной. Оперативники застали удручающую картину: наглухо зашторенные окна, почти полное отсутствие мебели, грязь и мусор повсюду, шприцы, валяющиеся на полу. Сама Ирина была похожа на привидение. Исхудавшая, смертельно бледная, с черными кругами вокруг глаз, с шелушащейся кожей, она едва смогла подняться со своего ложа. Тогда-то и выяснилось, что в таком положении добровольной затворницы она пребывает уже четыре месяца.

Следственный изолятор стал для девушки своего рода избавлением. Там она «переломалась». А следователю на допросе сказала: «Даже хорошо, что все так закончилось. На свободе я бы долго не протянула».

 

Дорога, которую не выбирают

Охотничьи зимовья на участках вокруг поселка Литовко летом обычно пустуют. Но в июне 2005 года до одного из промысловиков дошел слух, что в его зимовье поселилась пара бичей. Непременно напакостят, а то и вовсе сожгут избушку. Охотник, прихватив родственника, отправился взглянуть на непрошеных гостей.

В зимовье хозяин обнаружил мужика, заросшего до глаз бородой, и женщину. Несмотря на убогую одежку, было заметно, что она молода и недурна собой. В избушке оказалось прибрано, хозяин заметил транзисторный приемник, несколько книг и журналов. Странные какие-то бичи. Стал выяснять, кто такие и откуда? Сказали, что из Хабаровска. Якобы кинули их с квартирой. Потом потеряли работу. В общем — злая судьба. Хозяин не шибко поверил. Но бородатый мужик, которому, если присмотреться, не было и тридцати, и его подруга не походили на бродяг или уголовников. Имелись у них и паспорта. В тайге свои обычаи. Охотник подумал и решил: живите, только чтоб без проказ; дров наготовьте на зиму, крышу у избушки неплохо бы поправить. Постояльцы пообещали.

Когда настала пора готовиться к охотничьему сезону, промысловик снова явился в зимовье. Его встретила ухоженная избушка с отремонтированной крышей и солидная поленица дров. Постояльцы, Алексей и Светлана, прожили до первого снега, а когда настала пора прощаться, выпили с хозяином. Мужчины курили на бревне, и Алексей разоткровенничался.

 

Он учился в одном из хабаровских вузов на специалиста по компьютерам. Студентом женился на школьной подруге, которая училась в другом вузе — гуманитарном. На свадьбе пить молодым не полагалось, за этим строго следили родители невесты. Алексей устал от переживаний, долгого торжества и застолья. Пожаловался приятелю: мол, опрокинуть бы рюмку, другую, да тесть с тещей вредные попались. Приятель сунул Алексею пару таблеток — проглоти, полегчает.

Алексею не просто полегчало, он словил настоящий кайф и до конца свадьбы держался молодцом. Они со Светкой и раньше занимались любовью. Но тут Алексей поразил молодую жену. И та, узнав, в чем дело, тоже захотела попробовать таблеточек. Выручил все тот же приятель. Молодые супруги прежде не подозревали, что бывает такой секс.

Алексей стал глотать «чудодейственные» таблетки вместе с женой не только перед постелью. Жизнь с «допингом» выглядела ярче. В голове, как казалось, рождались гениальные мысли. Впрочем, свои вузы молодые супруги окончили довольно посредственно. Винили в этом «тупых препадов», которые «не просекали продвинутых идей».

Алексей, у которого к компьютерам был особый дар, устроился на работу в солидную фирму. Светлане повезло меньше. В конце концов, она приткнулась продавщицей в промтоварный магазин. Работа ей не нравилась, домой возвращалась подавленная, все валилось из рук. У Алексея тоже возникали сложности. Блестящие идеи, которые, как ему казалось, заполняли его голову, не находили ожидаемой оценки у начальства, зато отвлекали от производственной рутины. Алексей допускал просчеты, а на замечания реагировал с болезненным самолюбием.

От всех этих дрязг хотелось забыться. Алексей уже наладил контакты с теми, кто снабжал его «эликсиром счастья», а потом познакомил с ними и жену. Кроме таблеток, в ход пошли марихуана, гашиш. И пришло время, когда Алексей позволил сделать себе укол опия.

Дальнейшая история по нынешним временам почти обыденна. Супруги стали колоться ежедневно, спускали на зелье все имеющиеся средства. Неприятности на работе у Алексея нарастали, пока причину его «плавающего состояния» однажды не раскусили. Он стал безработным. Светлана к этому времени поменяла несколько мест и тоже оказалась не у дел.

Теперь они каждый сам по себе часто рыскали по городу в поисках дозы. Алексей ремонтировал чьи-то персональные «компы», брался за любую работу. Но денег катастрофически не хватало. Он уже пару раз испытал ужас «ломки» — дозы требовались постоянно. Алексей успел столкнуться с кончеными «нарками», которые ради укола могли украсть, ограбить. Но он старался держаться от таких подальше. Светлана временами пропадала надолго, зато возвращалась с вожделенным зельем. В очумелой голове Алексея ворочались поганые мысли о том, каким способом жена добывает «дурь». Но у него уже не хватало сил даже на ревность.

Мать Алексея жила в Николаевске-на-Амуре и не ведала о том, что случилось с сыном. Он изредка звонил ей и врал, что все в порядке. Родители Светланы слишком поздно поняли, что происходит с дочерью. А когда попытались вмешаться, натолкнулись на истерику. Люди строгих правил, они после нескольких безобразных стычек просто вычеркнули Свету из своей жизни.

За квартиру, которую снимали Алексей и Светлана, платить давно стало нечем. Хозяйка требовала немедленного выселения. Алексей, сделавшийся равнодушным ко всему, в переговорах не участвовал. Зато Светка то орала на хозяйку, то лебезила перед ней, обещая расплатиться.

Она все же достала денег. И не скрыла от мужа, что сама приторговывает наркотой, которую ей дают для распространения ее «благодетели». Светлану несколько раз задерживали милиционеры, но ей как-то удавалось выкрутиться.

Однажды Алексей, вернувшись домой, обнаружил красноречивую картину: жену и незнакомого парня в собственной постели. Он кинулся в драку, но «гость» ударом легко отшвырнул его в угол комнаты. Когда Алексей пришел в себя, на столе были приготовлены принадлежности для укола.

Незнакомец, назвавшийся Стасом, как выяснилось, недавно освободился из колонии. Теперь они зажили странной «семейной» жизнью — втроем. Алексей больше не возмущался. Наркота в доме не переводилась, а в дурмане ему было все равно. Где Стас брал деньги на «кайф», он никому не рассказывал. Но однажды, после очередного визита домохозяйки, он завел разговор об ограблении «этой вредной тетки». Записываться в новые Раскольниковы Алексей не собирался и прямо заявил об этом Стасу. Тот вызверился:

— За дозняком лапу тянешь, а кто отрабатывать будет?!

Как-то, всплыв из наркотического забытья, Алексей обнаружил, что он в квартире один. Светлана явилась вскоре, на ней лица не было. Стас все же уговорил ее пойти «на дело». Света позвонила в квартиру будущей жертвы. Та открыла на знакомый голос. В дверь тут же вломился Стас, оставив подельницу на лестничной площадке, «на шухере». Из квартиры вдруг донесся сдавленный женский крик, и Светка с перепугу сбежала.

Не имея сил что-то предпринять, они ждали, когда за ними придет милиция. Но явились совсем другие «гости» — трое молодых парней, которые с ходу принялись избивать горе-супругов. Алексей, прежде, чем отключиться, заметил, как двое пинали ногами его окровавленную жену.

Потом их допытывали, где их подельник, кто он такой, и опять били. Убедившись, что эти нарки ничего не знают, прежде чем уйти, пригрозили: замочим.

Алексей и Светлана неделю отлеживались после расправы. Вскоре они выяснили, что Стас во время ограбления ударил и связал свою жертву, потом обшарил квартиру, забрал все ценное и скрылся. Пострадавшая не стала заявлять в милицию. Она пожаловалась племяннику, который имел авторитет среди криминальной братвы. И племянник принялся за собственное «расследование». А спустя несколько дней к избитым супругам наведался незнакомец. Прямо с порога он предупредил:

— Если будете трепать про Стаса, мало не покажется.

После его ухода Алексей подсел к жене.

— Ты понимаешь, что мы попали между молотом и наковальней?

— Но мы же про Стаса ничего не рассказали, потому что и не знаем ничего.

— Неважно. Надо выбираться из этого дерьма.

— Как?! — Светка разревелась.

На другой день они исхитрились занять денег, купили припасов и билеты на поезд до станции Литовко.

Пока не отпустила ломка, Светлана дважды пыталась повеситься на ближайшем дереве. Алексей оба раза чудом успевал вынуть ее из петли. Она почти не выходила из избушки, всеми хозяйственными делами занимался муж. Но и он страдал неимоверно. Как-то ночью собрался плюнуть на все, идти за многие километры в поселок, искать зелье или ехать в Хабаровск. Он бы и отправился, но впал в беспамятство.

Они более-менее пришли в себя уже после визита охотника, хозяина зимовья. Месяцы в тайге давались тяжело, отрава отпускала своих жертв неохотно. Но, обретя свои почти прежние «я», Алексей и Светлана общались между собой с трудом. А если честно — просто не могли видеть друг друга. Оба понимали, что их семейной жизни конец.

 

Об этой истории я узнал во время одной из командировок в Амурский район. Нашел охотника, хозяина зимовья. Он рассказал подробности. Со дня отъезда незваных гостей он о них не слышал. Но выяснилось, что он записал паспортные данные своих постояльцев.

Мне удалось разыскать Алексея в Хабаровске. На звонок в дверь открыла женщина лет сорока пяти, окинула меня настороженным взглядом. Мое журналистское удостоверение расположения не добавило. Явился сам Алексей, высокий, худой и тоже настороженный. Мы вышли во двор, присели на скамейку. Разговор не ладился. Наконец Алексей не выдержал.

— Чего вам надо? Жареное ищете? Оставили бы меня в покое.

— Говорят, из наркотического ада возврата не бывает. Но ты-то вернулся. Расскажи как. Быть может, другим пригодится.

Он криво усмехнулся.

— Это, скорее, исключение из правил.

— Где Светлана?

— У нее своя дорога! — Алексей опустил голову. — Была.

Они расстались прямо на вокзале почти без слов. Алексей скитался по чужим углам, работал, где придется. Своего компьютера у него не было и купить было не на что. В профессиональных кругах знали историю его падения, соваться туда он не рисковал. Случайно встретил женщину много старше себя и рассказал ей все без утайки. С тех пор живет у нее, она ему, что называется, и мать, и сестра, и жена. По ночам почитывает специальную литературу. Один из старых приятелей-компьютерщиков обещал похлопотать перед начальством. Авось, возьмут хоть какие-нибудь базы данных набивать. Голова пока варит. Глядишь, потом системным администратором назначат.

Светлана возникала в его новой жизни трижды. В первый раз — явно под кайфом, на шикарной иномарке с каким-то типом, похожим на бандитского авторитета. Во второй — поздним вечером возле ресторана, почти невменяемая, в компании обдолбанных, отвязных юнцов. А в третий… Милиция привезла Алексея в городской морг на опознание. Он сразу узнал бывшую жену, несмотря на страшную худобу и тронутое разложением лицо. У нее была разбита голова. Что с ней произошло, Алексею не сказали, а он не допытывался. Какая теперь разница?

На прощание Алексей признался, что наркота снится ему по ночам. Он просыпается в холодном поту и испытывает почти натуральную ломку. Хорошо хоть, что быстро проходит. Но он уверен, что никогда не возьмется за старое.

Я уходил с нелегким сердцем. Алексей никогда не обращался за помощью к медикам, сам боролся с недугом и теперь гордился, что в одиночку, силой воли одолел его. Но слишком отчетливо даже для случайного взгляда проступали в моем собеседнике депрессия и нервозность. И как-то не получалось разделить его уверенность, что к наркоотраве возврата не будет.

 

Панацея от «белого змия»?

К врачам-наркологам нередко обращаются пациенты и их родственники с вопросом: почему в России поставлено вне закона лечение опийно-героиновой наркомании препаратом метадон? Ведь на Западе метадоновые программы широко распространены и якобы приводят к самым позитивным результатам.

В последние годы на Россию со стороны некоторых западных стран оказывается давление с целью внедрить у нас метадоновое лечение наркомании. Вопрос этот сейчас широко обсуждается, включая разноречивые публикации в СМИ.

Наш ближайший сосед Китай использует метадон в лечебно-трудовых учреждениях, где принудительно содержатся наркоманы. «Пациенты» этих «здравниц» широко задействованы на строительных и прочих тяжелых работах. А основным стимулом для выполнения дневной нормы для них служит… доза метадона. Наши правоохранители, побывавшие в КНР, наглядно убедились, что упомянутое «лекарство» от наркотиков само действует на людей как наркотик. Так что же такое метадон, и отчего отечественная медицина не хочет его применять?

История эта была бы просто смешна, когда бы не было столь грустной.

В 1803 году в Германии удалось выделить из опиума морфий, воздействие которого на человека оказалось в десятки раз сильнее. Французская академия наук сочла его… средством от алкоголизма. Алкоголик принимал морфий и навсегда утрачивал интерес к спиртному. Зато получал неистребимое пристрастие к «лекарству». В середине XIX века изобретение шприца сделало инъекции морфия весьма популярными, а подобное «лечение» общедоступным. Соответственно, катастрофически ширился круг морфийных наркоманов. Как говорится, ежу становилось ясно, что с таким «врачеванием» тогдашние эскулапы угодили из огня да в полымя.

Чтобы противостоять морфийной напасти в качестве лечебного средства стал применяться… кокаин. «Первопроходцем» этого метода был небезызвестный Зигмунд Фрейд. Однако вскоре он сам попал в зависимость от «лекарства».

В 1898 году немецкий фармацевт Генрих Дрезер получил новое химическое соединение морфина, якобы не вызывавшее привыкания. Мощный препарат восприняли как лекарство от наркомании с «героическими» возможностями и нарекли героином. Прошло немало лет, пока врачи уяснили, что героин вызывает еще более пагубную зависимость. Он породил невиданный взлет наркомании и преступности.

Насчитывающая столетия история борьбы с наркоманией демонстрирует парадокс: каждый вновь полученный наркотик медики сперва считали панацеей от всех предыдущих. И убеждались в ошибочности собственных взглядов, лишь поспособствовав разрастанию нового вида наркозависимости.

Новое «решение» проблемы, как в очередной раз показалось, пришло вместе с препаратом долофином, открытым в 1944 году в фашистской Германии и названным так в честь Адольфа Гитлера. После войны название сменили на метадон. Его стали применять для лечения героиновой наркомании. Но метадон — наркотик той же группы, что и героин. На пути преодоления наркозависимости медики со странным постоянством в очередной раз принялись «вышибать клин клином».

Суть метадоновых программ, действующих в западных странах и усиленно навязываемых России, состоит в следующем. Наркозависимым, не желающим лечиться, а порой еще и зараженным СПИДом, раз в день выдается бесплатная доза метадона, чтобы снять ломку и потребность в героиновом зелье. Доза бесплатна, значит, нет нужды в поисках денег — красть, грабить и убивать. Врачи полагали, что, снижая дозу метадона, можно быстро свести на нет наркозависимость как таковую. И вновь «наступили на те же грабли».

Установлено, что «переломаться» от героина гораздо проще, чем от метадона, вызывающего такие нечеловеческие страдания, что самостоятельно сойти с него просто невозможно. Однажды Джон Леннон в отчаянии сказал своему доктору: «Мы (с женой Йоко Оно) отошли от героиновой ломки за три дня, а теперь уже пять месяцев не можем избавиться от метадона!»

Девять десятых наркоманов, принимающих метадон, просто «пересаживаются» на него. Метадон выпускается в виде сиропа и таблеток, и это, казалось бы, должно исключить возможность заражения ВИЧ через шприц. Но метадон не вызывает эйфорических ощущений. В результате наряду с ростом его потребления растет потребление алкоголя и других наркотических веществ, включая все тот же героин. Опасность передачи ВИЧ-инфекции на практике ничуть не уменьшилась.

Предполагалось, что метадон менее токсичен и вреден для здоровья. Но в США от передозировки метадона погибло уже больше людей, чем от передозировки героина! У метадона замедленное действие, и наркоман не может реально оценить, какая именно доза ему нужна, чтобы «догнаться» и не умереть.

Метадоновые последствия — невропатии, специфические изменения центральной нервной системы, приводящие к снижению интеллекта. Метадон злокачественнее героина, у него интоксикация более длительная. Кожа наркомана становится воскового цвета. Организм полностью лишается кальция, развивается так называемый остеопороз, при котором человек испытывает ломящие боли в костях, они становятся хрупкими и легко ломаются. Подавляющее большинство принимающих метадон становятся неспособными к сексу. У женщин нарушается или полностью прекращается менструальный цикл. И это далеко не все осложнения и побочные эффекты метадона.

О нормальной жизни в обществе «вылеченный» метадоном наркоман не может и мечтать, потому что все равно остается наркоманом (только на другом зелье) со всеми вытекающими последствиями.

Несмотря на официальный запрет метадона в России, на наших подпольных наркорынках это зелье уже стало обыденностью. Причем в Москве и Екатеринбурге, например, метадон сейчас стоит дороже героина. А затраты на его производство копеечные. Формула изготовления проста, и обзавестись ею можно легко через вполне легальные информационные каналы. Стоит ли удивляться, что вместо снижения наркопреступности метадон породил ее рост.

Метадоновые программы в западных странах постепенно сворачиваются. Почему же их пытаются навязать России? Как гласит древняя мудрость: ищи того, кому это выгодно. На производство препарата, теряющего популярность, задействованы колоссальные мощности. Чтобы избежать убытков от потери рынка, ряд западных фармацевтических компаний активно лоббирует метадон в Восточной Европе и в России. Причем производство его на местах лоббистами не планируется. Они предполагают завозить собственное снадобье.

Через кого действуют стоящие на грани разорения фармацевтические концерны? Специалисты указывают на две общественные организации — Фонд Сороса и «Врачи без границ». Их представители не отрицают, что поддерживают идею метадоновой программы в России.

Самое печальное, что сторонники метадона у нас объявляются в лице влиятельных чиновников. Движет ли ими невежество или что-то другое?

Российское представительство объединенных программ ООН по ВИЧ/СПИД последние два года на общероссийских форумах подчеркивало, что пора включить метадон в стратегический план борьбы с наркоманией. А в целях ознакомления с метадоновой программой в Польше был выделен денежный грант для восьми официальных представителей наших органов здравоохранения.

Первыми открыто и напористо стали выступать за метадоновую программу Свердловская область и Татарстан. В Свердловской области активно работают представители Великобритании. Самым главным областным чиновникам они организовали круиз в Англию. Чиновники, прокатившись, мгновенно прониклись метадоновой идеей.

У российских специалистов есть разнообразные методики предупреждения и лечения наркомании. Но это большая тема для отдельного разговора. Скажу лишь: общероссийский анализ, проводимый специалистами разных ведомств, наглядно показал, что в тех субъектах Российской Федерации, где высок уровень физкультурно-спортивной и культурно-массовой работы; где меньше безработица и выше материальный достаток населения, где преобладают ориентиры здорового образа жизни и нормальных общественных ценностей, наркотизация молодого поколения в три–пять раз ниже среднего уровня.

Очевидно, что предупреждать наркоманию куда полезнее и эффективнее, чем «лечить» ее впоследствии другими наркотиками.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Архив номеров

Новости Дальнего Востока